– Любой человек? – недоверчиво прищурился Элицур·
– Любой. Не только пророк. Любой: король и раб, иври и не-иври. Ахия же считает, что люди только через пророков должны узнавать волю Божью, ведь так?
– Так, – развёл руками Элицур.
Пророк Натан погладил посох и сказал, глядя в глаза Элицуру:
– Он – пророк, Ахия. Господь удостоил его перенять Закон из уст пророка Шмуэля и передать его новому поколению. Я сказал однажды Ахие: «Подумай, может, тебе стоит оставить Шило и перейти в Ерушалаим? Там теперь собираются иврим со всей Эрец-Исраэль. У тебя будут ученики». – «Нет, – ответил он. – Мне нечего делать в Ерушалаиме!» И ушёл к себе в Шило. А теперь, говоришь, вернулся. Кому, кроме Бнаи бен-Иояды, ты об этом сказал?
– Кимаму бен-Барзилаю и другим верным людям. Но всё равно, когда ты будешь говорить со Шломо, предупреди его, чтобы он остерегался.
Пророк Натан задумчиво кивнул.
Элицур поднялся и хотел прощаться, но пророк усадил его на место.
– Прошлый раз мы с тобой говорили, что Шломо вернулся из Гив’она другим человеком, что с местью, завещанной ему Давидом, покончено.
– Помню. И вдруг все узнали, что король Шломо велел убить своего сводного брата Адонияу.
– Адонияу сам виноват. Его подвела хитрость, – сказал пророк Натан.
– Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Ещё бы, я ведь был у матери Шломо, Бат-Шевы, когда Адонияу явился со своей просьбой.
– Расскажи, как было дело. Я знаю, что тебе доверяет и Бат-Шева, и Шломо после того, как ты помог им получить для Шломо благословение Давида на престол. Ты же и воспитатель наследника Рехавама, – сказал Элицур.
– Меня, не помню зачем, вызвала к себе Бат-Шева. Я уже собрался уходить от неё, когда доложили, что у Адонияу, сына короля Давида и женщины по имени Хагит, есть важная просьба к Бат-Шеве – матери короля. «Останься, – попросила она меня. – Я боюсь этого человека. Он уйдёт, и мы закончим разговор. Я хочу с тобой ещё посоветоваться, пророк Натан». Я остался. Тут входит Адонияу и низко кланяется. Бат-Шева его спрашивает, с миром ли он пришёл. Он опять поклонился и, приложив руку к сердцу, заверил: «С миром. Слово у меня к тебе». – «Ладно, – сказала Бат-Шева, – говори». Он начал: «Я смирился с тем, что престол в Ерушалаиме в последнюю минуту достался не мне, старшему сыну Давида, а моему брату Шломо. Значит, так хотел Господь». – «Что ж, – перебила его Бат-Шева. – Смирился так смирился. Сказал же тебе Шломо: “Живи тихо, и никто тебя не тронет”. А теперь говори, зачем пришёл». Он ещё помялся, а потом выложил: «Попроси короля Шломо – все знают, что он тебе никогда не откажет, – чтобы он отдал мне в жёны Авишаг». Старушка Бат-Шева, наверное, обрадовалась случаю избавиться от этой Авишаг – последней жены короля Давида – и пообещала Адонияу: «Хорошо, я поговорю