Мы встали рядом у клетки. Вверху её, где обычно подвешивают круглую палочку, за какую, ухватясь цепкими лапками, любят раскачиваться попугаи, висели качели, тоже с подушечкой. Кешка сразу толкнулся в дверцу. Понял: закрыто. Недовольно нахохлился. Завертелся. Увидел качели. Вспрыгнул на них.
– Глядите внимательно! – сказала Даша.
Попугай подвигался боком ближе к стене клетки. Упёрся крылом в её частые прутья. Качели немного подались вперёд. Он тоже потянулся вперёд, захватил клювом металлический прут, после чего осторожно освободил крыло, отпустил прут и раскачал качели. Сам! Сам!
Даша потом качнула его ещё…
Гармония
О гармонии я задумался. Не задумывался – от счастья пел. Родителей радовал. Вырос под метр девяносто! Отслужил! Вернулся с профессией! Устроился в фирму! Мы «тачки» ремонтируем, «гармошки» в «ласточек» превращаем. «Зашибаю», как говорят, до нижней губы. Выше не надо. А мне только двадцать два. Погулять бы, покататься по стране, по миру! Не понимаю, чего я раздулся?!
Я ведь предложения ей не делал, руки не просил. В баре друг: «Пасани вон ту рыжую к нам за столик. Пусть облагородит женским влиянием нашу компанию». Легко сказать: «пасани»! Как пасануть? У нас все четыре стула заняты. Ну, я её вместе со стулом. Она: «Ух! Где я приземлилась? Здасьте, молодцы! Но я пойду за того из вас, кто первым приедет ко мне на собственной иномарке». Я как раз расправил три смятых «японки», одна шла мне за труды. Друг ей:
«Вон, кто приедет!» Мне б отказаться, так я, как голубь, раздулся и согласился: «Могу!» На другой день прикатил к ней. «Как тачка?» – спрашиваю. «Ничего», – отвечает и садится. Другой бы на моём месте: «Как ничего?! Лучшая марка!» А я: «И это всё?»… У неё хватка, хоть она и моложе меня, а сразу цап и крепче затягивает. «Если ты о нашей женитьбе, – говорит, – то мне ещё и коттедж нужен». Я чисто в шутку спрашиваю: «Когда показать?!» Она: «Можно прямо сейчас».
«Поехали!» – говорю и хохочу за рулём. У моего дяди архитектора контракт в Барселону. Он второй месяц ищет, кого в коттедж поселить, охранять от обносчиков. Мою кандидатуру рассматривал. Я отверг. А тут думаю: дай, эту наглую подразню и заодно родственников навещу. Катим по Приморскому шоссе, март, небо синее, белизна залива на солнце сверкает, музыка в салоне играет. Она всё принимает, как дембель. Ну, смеюсь, посмотрю, что дальше с тобой будет? А дальше, дядя с тётей к ней с распростёртыми объятьями. Коттедж показывают.
– Вам здесь, – уверяют, – хорошо будет. Тем более что у вас теперь машина.
Она:
– А можно кухню заменить? Мне хочется с барной стойкой.
И тут я брякнул:
– Мы её сами купим.
Теперь дядя в Барселоне со своей женой, а я здесь со своей. Чем только не загружен! Прямо на свадьбе она приревновала меня к моей родной сестре. Отец возмутился: «Где мой сын тебя, конопатую, откопал?!» Я обиделся за «конопатую». К родителям не езжу, не знаю, как помириться. С друзьями общаюсь