Развалившийся в кресле декан факультета воды барон Валентайн Транский в ответ на эти слова побагровел и воздел к потолку украшенные многочисленными перстнями пухлые пальцы.
– Это возмутительно! Студентка Туиллойска наигрубейшим способом нарушила постановления совета академии, напав на другого учащегося. Нанеся тому сильные увечья, которые сейчас не позволяют ему присутствовать тут при разборе этого возмутительного случая! – Опустив руки и поправив неаккуратно закатавшиеся рукава мантии, декан продолжил: – Несомненно, необходимо поднять вопрос о ее исключении и передать студентку Туиллойска городской страже. Ведь это немыслимое варварство – напасть на сына такого уважаемого человека среди белого дня!
После столь патетической речи барон удовлетворенно сложил руки где-то в районе талии на проступающем сквозь свободную мантию животике и с удовлетворенным видом посмотрел в сторону ректора. Ответный взгляд архимага заставил декана неожиданно даже для себя икнуть и побелеть от страха.
Взгляд ректора академии, став вдруг практически материальным, наполненной камнями повозкой прошелся по присутствующим, заставив их втиснуться в спинки антикварных кресел, жутко дорогих, но, несмотря на это, не слишком удобных для повседневного использования. Этот мебельный гарнитур, расставленный вокруг ножки буквы «Т», примыкающей к столу архимага, предназначался в первую очередь для размещения посетителей и для вымещения злости разменявшего более чем восьмую сотню лет архимага. Во всяком случае, естественная убыль «пыточных кресел», как их называли все, кому выпадала столь неоднозначная честь их использовать, составляла не менее двух в год – обычно перед посещением представителей Верховного совета и перед визитом главы казначейства.
– Вы идиот?! – Если в столь эмоциональной фразе ректора и была доля вопроса, то уж очень небольшая и практически неразличимая на слух. – Барон, вам стоило хотя бы изредка поднимать свою задницу и изучать личные дела студентов, и не только тех, от родителей которых вам перепадает за зачисление этих тупых гоблинов на ваш факультет.
Белизна, покрывавшая лицо барона, при этих словах архимага стала стремительно сдавать свои позиции волне красного цвета, заливающей поры его обрюзгшего лица.
– Да как вы смеете!!!
– Смею! – Спокойный, наполненный усталостью голос ректора заставил присутствующих в кабинете деканов и начальника службы охраны академии напрячься. – Вы идиот. – Спокойная, размеренная констатация прозвучала как удар молотка гробовщика, после чего архимаг продолжил: – А ваш разлюбезный Мист не кто иной, как обычное быдло, лишь по недоразумению упомянутое в бархатной книге.
– Вы!