Оставалась еще одна профессия, которую можно освоить, – проституция. Но, зная нравы обитательниц Лоскутного квартала, Тара предполагала, что здешние «веселые девчонки» тоже давно объединились. И они точно так же в ножи примут чужачку, которая решит отбивать у них хлеб и клиентов. Нужно как минимум поручительство одной из старших женщин. Но здесь она никого не знает. А связываться с альмраальскими проститутками нет смысла. Значит, и на улицу тоже не пойдешь.
Кем она еще может быть? Наемницей? Так у нее нет боевого опыта. Да и не берут женщин на корабли в качестве бойцов. Телохранителем? Но состоятельного клиента, готового платить за услуги, надо сначала отыскать. Отправиться в монастырь?
А что, хорошая идея! Там ее, во всяком случае, не прогонят сразу. Монахини часто привечают таких заблудших – согревают, кормят, поят… Правда, и за порог потом не выйдешь до конца жизни – будешь либо отрабатывать монастырю за заботу, либо в тесной келье замаливать прошлые грехи.
…Нет, монастырь отпадает, это однозначно. Тара все детство и часть юности провела в этом замкнутом мирке. Ее новорожденной подбросили к порогу обители Девы-Усмирительницы. Означать это могло лишь одно: она была дочерью шлюхи, которая забеременела от одного из своих клиентов, но почему-то вовремя не сделала аборт и избавилась от младенца столь «гуманным» способом. Нет, Тара не ненавидела свою мать – та все-таки родила ребенка, не вытравила плод каким-нибудь зельем. И пристроила новорожденную в монастырь, а не задушила тряпкой и не выкинула трупик на помойку. Пожалуй, стоило сказать ей «спасибо» за дважды сохраненную жизнь. Наверное, она была эльфийкой – нелюди весьма трепетно относятся к материнству и детству. Убить новорожденного скорее могла бы человеческая женщина. Но эльфийка-проститутка? Может быть, она была женой какого-нибудь лорда, но изменила ему с человеком и предпочла скрыть полукровку? Может быть, даже отослала новорожденную ее настоящему отцу, который и распорядился судьбой дочери по-своему?
В приюте обители Девы-Усмирительницы Тара была не единственной девочкой – их было десятка три, таких сироток. Некоторым везло – их забирали бездетные пары. Когда была совсем маленькой, Тара мечтала, что однажды придут и за нею. Потом, став старше, избавилась от детской иллюзии. Раз родители ее не ищут, она сама их найдет. И из приюта девушка сбежала отчасти потому, что хотела отыскать мать или отца, а еще потому, что однажды поняла, что все сироты, которых в детстве не забрали в новые семьи, обязательно должны пополнить ряды монахинь. Тара убежала, но совершенно не ориентировалась во внешнем мире и довольно скоро оказалась на самом дне жизни. Случай свел ее с Чеканом и его «стаей».
А сейчас эта связь была разорвана. И, сидя над горсткой монет, девушка второй раз в жизни задумалась о том, как жить дальше.
Сорок «подковок». За половину этой суммы капитан некоего судна обещал доставить ее на Полуостров. Это очень далеко, там ее не достанут Чекан