– И еще вот это, – добавил я, протягивая ему линзу.
Джессоп стоял, хлопая глазами и переводя взгляд со сломанных очков на мою руку с линзой и обратно. От него исходил сильный запах пота, табака и перегара. Затем Джессоп резко развернулся и зашагал обратно к фургону.
Я вернулся к Уэлану. Вид он имел не слишком веселый.
– Видали, каков? Это Кит Джессоп, ответственный за снос. Он уже несколько месяцев потерял из-за протестов и летучих мышей, бедный парень. – Уэлан улыбнулся, едва ли не впервые с начала разговора. – Хорошо то, что нам еще не раз придется иметь с ним дело. О конструкциях Сент-Джуд ему известно больше, чем кому-либо, поэтому мы попросили его помочь нам отыскать иные потаенные помещения… если они, конечно, есть. Ну вы сами видели, как Джессоп обрадовался.
– Думаете, найдутся еще? – спросил я и тут же сообразил, что вопрос глупее глупого: я так много думал о беременной женщине и двух других жертвах, что подобная вероятность просто не пришла мне в голову.
Уэлан покосился на мрачный фасад больницы, смотревший на нас слепыми глазницами заколоченных окон.
– Мы уже, можно сказать, не прикладывая никаких усилий, обнаружили три трупа. С учетом размеров этого здания, бог знает что там еще находится.
Он качнул головой, приглашая следовать за собой.
– Идемте. Только прежде, чем вы приступите к эвакуации останков, мне хотелось бы, чтобы вы кое-что увидели.
Палата, как выяснилось, была в отделении педиатрии, на верхнем этаже, чуть дальше по коридору от того места, где мы поднимались на чердак.
Я и забыл, как холодно на больничных этажах, и в застывшем без движения воздухе густо пахло сыростью и плесенью. Теперь в коридоре выстроилась редкая цепочка прожекторов на треногах. Путь они высветили более-менее ярко, зато тени в углах сгустились сильнее. Как и везде, пол здесь был усеян мусором и обломками штукатурки, которые с хрустом крошились под ногами. На стенах висели плакаты о вреде табака, алкоголя и наркотиков; другие запрещали использование в стенах больницы мобильных телефонов. Мы миновали зашторенную дверь, над которой висела табличка: «Рентгеновский кабинет. Не входить при горящем сигнале». Рядом была красная лампочка, покрытая толстым слоем паутины.
Интересовавшая нас палата располагалась через пару дверей от рентгеновской. Из распахнутой настежь двустворчатой двери в коридор лился свет от стоявших внутри прожекторов, и отбрасываемые им резкие тени мешали разглядеть мультяшных персонажей, украшавших собой стены. Тут еще сильнее пахло плесенью. Из стен торчали покореженные крепления для кислородных баллонов, все помещение было захламлено самыми разнообразными предметами: проржавевшей койкой без матраса, тумбочкой без дверцы и ящика, даже парой старых автомобильных аккумуляторов. К пеленальному столику устало прислонился пыльный плюшевый мишка, а рядом валялись сломанные счеты, разноцветные костяшки которых рассыпались по полу.
– Что, жутковато? – усмехнулся Уэлан, заметив, что я оглядываюсь по сторонам.
– Разве