– Леля? – Из соседних кустов высунулась физиономия тролля, которой я обрадовалась, как родной. – Че?
– Заблудилась, – развела руками и проявила типично женское любопытство: – А ты с кем? Я тебе не помешала?
– Не-а, – протянул Мыр, выбираясь из кустов и закидывая меня на руки снова. – Патки хошь?
– Да, – умиленно согласилась я, обхватывая мощную шею тролля и с комфортом доезжая до кровати.
Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?[1]
Эта навязчивая строчка из песни уже второй час крутилась у меня в голове. Потому что тролль безбожно храпел. Беспрерывно. Меняя тональность. И ничего не помогало! Хотя – вру! Помогало! Он затыкался, если я гладила его по бритой голове. Тогда он громко сопел!
Господи! Сколько можно?
Я встала и пошлялась по комнате. Поглазела в окно на темный двор. Улеглась и покрутилась в кровати. Сунула голову под подушку. Бесполезно! Подошла к троллю. Присела рядом и попыталась разбудить, чтобы высказать свои обоснованные претензии. Побудка закончилась тем, что это громадное, противно храпящее создание облапило меня и, не просыпаясь, уложило на своей широкой груди. И заткнулось!
Спасибо тебе, Господи! Хоть так, но высплюсь!
Утром меня разбудил грохот, сдавленная ругань и хрипы. Открыв глаза, увидела разъяренного Магриэля, нависшего надо мной демоном возмездия.
– Доброе утро! Тебе никто не говорил, что врываться в спальню к девушкам считается дурным тоном? – Присев в кровати, я зевнула и сладко потянулась, решив не смущаться и не давать ему повода для насмешек.
– Ты не можешь считаться девушкой после ночи, проведенной с троллем в одной постели, – прошипел эльф, тыкая пальцем в спящего Мыра, на котором я сидела.
– А это уж, прости, не твое дело! – решительно сообщила ему свою точку зрения.
– Мое!
– Это почему? – проявила некоторое любопытство.
– Потому что я тебе плачу! И имею право…
…Меня не иметь! В смысле морально. До чего нудный и привязчивый тип! Тоже мне, лопоухая полиция нравственности…
– …Делать любые замечания! И мне не нужен развратный член в команде!
Он сам-то понял, что сказал?
– Член и в гареме не нужен, – просветила я его. – Зато разврат там вполне приветствуется.
Он замолчал, с трудом переваривая убийственный тезис. В тишине я слезла с кровати и узрела братьев, чуть ли не ползком пробирающихся на выход.
– Доброе утро! – дружелюбно поприветствовала их, дав понять, что маневр отступления оценен по достоинству.
– Доброе утро, – откликнулись братья и шмыгнули от греха подальше.
Как я их понимаю! Уже с утра буянит, что ж вечером-то будет? Или он до вечера не доживет? Посинел весь… Жалко, если такой молодой от инфаркта загнется. Зато мне предоплата останется как неустойка…
– Ты?!
Заело… запило… залюбило… Это я о чем? Все! Сумасшествие