Капитан направился было к одной из кабинок, однако тут же остановился, удерживаемый наручниками.
– Ты чего это? – Лысенко дернул руку. – Пойдем!
Но Жорик не двигался с места.
– Ты нужду будешь справлять, а я рядом с тобой стоять? – изрек он. – Не пойду!
– А ты что, криминальный авторитет, что ли? – стал насмехаться над Привольновым капитан. – Это у них такие понятия – не работать, не опускаться и так далее. Тоже мне вор в законе выискался.
– Считай, как хочешь, – твердо сказал Жорик, – но я с тобой рядом у унитаза стоять не буду, хоть убей!
Лысенко хитро улыбнулся:
– Умный, да? Думаешь, браслеты сниму? И не надейся. – Капитан несколько секунд раздумывал, как поступить, и вдруг согласился: – Но ладно, пусть будет по-твоему.
Лысенко неожиданно ловко заломил Привольнову руку, подвел его в полусогнутом положении к крайней кабинке и, сняв со своего запястья кольцо наручника, зацепил его за ручку двери.
– Постой пока тут, – произнес он, затем, расстегивая на ходу брюки, исчез в кабинке туалета.
Дверь, к которой приковали Жорика, была заперта на ключ. Очевидно, кабинка за ней была недействующей, в ней техничка держала свои поломойные принадлежности. Некоторое время Жорик стоял с покорным видом, держа на весу руку, затем опустил ее и… замер. Под давлением растянувшейся цепочки наручников нижний край ручки сдвинулся с места. У Привольнова вдруг перехватило дыхание и стало сухо во рту. Испытывая сильное волнение, Жорик свободной рукой ухватился за ручку и потянул. Поддалась. Оказалось, она держалась на двух верхних шурупах, два нижних были расшатаны и, когда Привольнов приложил большее усилие к ручке, выскочили из гнезд. С сильно бьющимся сердцем Жорик осторожно извлек из гнезд шурупы, чтобы они ненароком не упали на кафельный пол и не привлекли внимания капитана, затем взялся за кольцо наручников и вытащил его из-под ручки. Несколько мгновений он стоял в нерешительности, не зная, что делать с неожиданно обретенной свободой, затем двинулся к окну.
В этот момент раздался звук сливаемой из бачка унитаза воды, дверь кабинки распахнулась, и из нее вышел капитан с умиротворенным выражением на лице. Однако физиономия у Лысенко вытянулась, когда он увидел Привольнова свободно разгуливающим по туалету. Капитан пришел в замешательство и замер, подобно человеку, наткнувшемуся в чужом дворе на отвязанного волкодава.
– Спокойно, Жорик, спокойно, – произнес капитан и зловеще и потянулся к кобуре. – Не шали! Оставайся на месте!
В ответ Привольнов лишь ухмыльнулся. Сейчас он был абсолютно спокоен. Хотя Жорик и подорвал здоровье пьянкой и давно уже пребывал в неспортивной форме, тем не менее он все еще был на кое-что способен. Привольнов внутренне подобрался, сделал шаг правой ногой и выставил перед собой кулаки и, когда в руке Лысенко блеснул ствол пистолета, неожиданно с силой пнул капитана по запястью. Удар пришелся именно туда, куда Привольнов метил. Следователь разжал пальцы. Вылетевший из его руки пистолет,