«Студиозусы» были отосланы на пересдачу, но шанс не вылететь у них оставался. Копья уставились строго в небо, гвардейцы вытянулись во фрунт.
– Виноваты, господин десятник! Мы…
– Мол-чать!
– Так точно!
– Точно солдат должен из арбалета целить и в сортире брызгать! – Фраза звучала не так сочно, как из уст капитана Грома, но побледневшим соплякам хватило. Решили небось, что нелюдь донесет на них начальству. «Десятник» смягчился: – Доложите о нас господину Илаю. Живо.
Но толстяк дворецкий уже спешил навстречу, как всегда враскорячку, словно другой походки не знал или кафтан в ногах путался. И вдруг замер, едва не споткнувшись. Губы шевелились, румянец спал со щек. Неуверенно поднял руку, будто соображая, защитит ли святой треугл от привидения, стоявшего у Вилля за спиной.
– Депеша Его Величеству. Пропустить, – повторил аватар, искоса глянув назад: жизнерадостно улыбавшаяся Ярини на призрак ничуть не походила.
Зазвенели ключи.
Вслед за дико косящим через плечо дворецким друзья ступили на землю Повелителя. Вилль бывал здесь, когда краски природы набирали цвет, а потом растекались всей палитрой по траве и ветвям.
А теперь – белым-бело и пусто.
– Вот это сила слова! – Тай-Линн оглянулась на ворота. – Самой захотелось тебе честь отдать.
– Да?.. – дошла вдруг до него двусмысленность фразы. – Алесса…
– Не злись. Я тобой горжусь, Вилль. И татуировку оставь, она мне теперь нравится, да и шрамов под ней не видно.
– Спасибо. – А шутки у Тай-Линн уже далеки от невинности. И когда успела повзрослеть?
Но ее любовь к искусству осталась неизменна! Пришлось вспоминать историю.
На дворце сказалось многообразие архитектурных стилей, сменившихся за семь веков правления династии Эскабиан. Однако аляповато он не выглядел. Алесса пришла в восторг, а уж художники в таких делах разбираются.
Изначально дворец был сложен из белого камня и, златоверхий, сиял на солнце так, что слепило глаза. Вкусы правителей менялись. Родовое гнездо Эскабиан с трех сторон опоясалось широкими галереями с аркадой на первом этаже, обзавелось четырьмя пятигранными башенками по углам, а внешние стены оттенили терракотой. Затем колоннада сцепила башни главного фасада, и парадный – красный – вход ушел в тень. Уже при императоре Аристане в губернских центрах появились островерхие ратуши, дворцовые башни надели высокие шляпы, и снизу казалось, будто ало-золотые крылья грифонов на стягах трепещут под самыми облаками. Перекрасить крыши в модный нынче цвет серой спаржи Повелитель не успел…
Вилль с Алессой шли впереди, остальные – в два ряда по трое.
Почти клином. Как на таран.
Пригласили их в рабочий кабинет Его Величества на втором этаже. Вилль помнил, что дверь выходит в галерею, а окно – как раз напротив.