Антивирус Логинова. Дмитрий Лазарев

принцип решал возникшую дилемму, ситуация поменялась. Из вентиляционных отверстий ударили струи черного дыма. Когда же в замурованном помещении его скопилось достаточно много, из дыма соткались четыре жуткие фигуры харров. Они смутно напоминали гуманоидные, только передние конечности были существенно длиннее, а на спине имелось нечто, похожее на большие перепончатые крылья наподобие тех, которыми обладают летучие мыши. Более подробно оценить внешность посланцев Пустоты было сложно, так как они (если предстают в собственном облике, не будучи вселенными в тела обитателей Сферы Миров) выглядят так, словно состоят из клубов дыма или тумана.

      Пока Лунтар, онемев от ужаса, разглядывал этих созданий, рыжеволосая криганка демонстративно пожала плечами и телепатически передала харрам:

      «Он ваш».

      Один из кромешников тут же метнулся к анхору, дикий крик которого заглушили толстые стены замурованной комнаты.

      Глава 3

      Поступок

      Иркутск. 15 сентября 2010 г.

      Антон шел сквозь противную моросящую мглу, проклиная собственную рассеянность, вылившуюся в забытый зонт, и с тоской ощущая, как напитывается водой его одежда. Капли дождя на линзах очков искажали окружающую действительность, являя глазам сюрреалистическую картину некоего чужого, странного мира. Чужого… А ведь это ощущение было верным. Мир вокруг с недавних пор действительно сделался чужим. Холодным, жестким и неприветливым. И что бы там ни говорили про осеннюю депрессию и противную погоду, они тут ни при чем. Абсолютно. Просто плачущая осень как-то необычайно органично сочеталась с воцарившейся на душе тоской. Словно природа тоже оплакивала его беды и несчастья.

      Взгляд Антона наткнулся на старую афишную тумбу. Молодой человек подозревал, что она уже была старой, когда его самого еще возили в детской коляске. Сейчас же, жестоко изнасилованная временем, погодой и людьми, она оказалась выброшена на свалку жизни и представляла собой весьма жалкое зрелище: ржавая, помятая, с обрывками давнишних и уже неактуальных афиш. Честно говоря, в последнее время Антон и сам начал ощущать себя такой тумбой – всеми забытый и заброшенный человек, до которого никому нет дела. Ну не то чтобы совсем никому, но Ей-то уж точно. А это для него было главным.

      Так, кажется, он опять начинает себя жалеть. А ведь знает, что нельзя: от этого только больнее становится. Кстати, не поздно ли уже? Может, и поздно. Хотя какая теперь разница! Даже напитавшаяся водой ветровка и перспектива сильнейшей простуды нисколько не волновали Антона. К чему теперь здоровье и даже сама жизнь, если Она даже смотреть на него не хочет?

      Причем Антон никак не мог объяснить себе внезапной немилости со стороны той, которая еще недавно кружила ему голову кокетливыми взглядами и многозначительными намеками. Он не сделал ничего, чтобы навлечь на себя подобное. Хотя дело, возможно, как раз в этой проклятой частице «не». Может, Она ждала от него какого-то поступка, которого