Вечное сердце. Евгения Михайлова

вылетели из подъезда, Таня подняла лицо вверх, чтобы понять, дождь или снег сиротливо сыплется. Вроде снег, а может, и дождь… Сейчас все бывает. Таня на днях слышала в прогнозе погоды выражение «ливневый снег». Угадывают синоптики не очень, а в поэзию их ударяет. Но как бы ни назывались эти прохладные осадки, они освежают разгоряченную кожу лица, а сырой воздух успокаивает явно встрепенувшиеся нервы. «Если это вообще не гормоны», – самоуничижительно подумала Таня. Она умела быть честной с собой. В последнее время она так утонула в своем колбасном деле, что уже не помнит, когда в последний раз чувствовала себя женщиной. Хотя в принципе женщиной чувствуют себя по отношению к мужчине. А полноценный мужчина встречается еще реже, чем настоящая колбаса… Да, быть чокнутой – это мило, конечно. Но как хорошо, что она не слишком часто озвучивает свои мысли.

      – Да, Жуля? – спросила она у собаки.

      Та утвердительно кивнула и потянула ее в сторону появившейся из подъезда Лоры. С ней была Нина.

      – Здравствуйте, – сказала Таня. – Неужели Ира уже уехала? Я так замоталась, что не позвонила.

      – Ну, да, – неохотно произнесла сонная девушка. – Еще вчера. После того как мы вас встретили.

      Они обошли дом, вышли на лужайку, где собаки немного побегали, затем прошлись по аллее и направились к своему двору мимо соседнего здания. Лора вдруг отпрянула от темной груды у дорожки и громко залаяла, Жуля ее поддержала. Нина остановилась.

      – Пошли, – сказала Таня. – Они на каждый пакет лают. А тут, кажется, вообще чье-то пальто лежит.

      – Это не пальто, – возразила Нина и подошла поближе к чему-то темному под деревьями. – Это человек… Посмотрите, там девушка… Мертвая?

      Глава 6

      Утром Валентина поднялась в обычное время – в семь часов, быстро взглянула на спину мужа и демонстративно потянулась, зевнула, как после долгого глубокого сна. Ни один из них не признается другому, что не спит, если дочь не ночует дома. Когда это случилось первый раз – Марина не пришла, ее телефон был отключен, – они с Сашей до утра обзванивали ее знакомых, потом позвонили в полицию. Выслушали все, что там говорят в таких случаях… И тут открылась дверь. Марина влетела, посмотрела на них и сказала:

      – Только не надо, ладно? Я спать хочу.

      Валентина ничего и не собиралась ей говорить. Она смотрела на ее глаза, обведенные тенью бессонной и, видимо, страстной ночи, на губы, яркие не от помады, и думала о том, что вот и настало это время. А они к нему не готовы. Дочь легко ушла на целую ночь в свою жизнь, и они чувствовали себя обездоленными калеками, как будто взрывной волной у них оторвало руки, ноги, обожгло дыхание… А Марине просто было хорошо. Она забыла о них. И к этому теперь точно придется привыкать. Марина ушла на кухню, похлопала дверцей холодильника, потом шумела вода в ванной, после она закрыла дверь своей комнаты.

      – Ты ничего ей не скажешь? – сдавленно спросил муж.

      – Скажу, конечно, – послушно кивнула Валя и пошла в комнату дочери.

      Марина уже с наслаждением заворачивалась в теплое одеяло. Валентина