Безсчетно свой псалтырь перелистав.
Зосима
А мы себя в те годы, что ль, щадили?
В посте, молитве, праведных трудах
Не менее его поклоны били
И изнуряли плоть. И Божий страх
Нам ведом был не менее. А ныне
Игумен он.
Паисий
И, слышно, государь
Его к себе зовет.
Он нас покинет
И с тем уйдет твоя слепая ярь.
Зосима
А кем зовет?
Паисий
Зовет в митрополиты.
Зосима
Епископов, что ль, мало на Руси?
Игумена к себе зовет?! Поди ты…
Паисий
Не нам, убогим, тот расклад веси.
Епископ Герман, тот, что на Казани,
Клобук и посох, бают, не приял,
Ослушался Ивана приказаний,
В опалу без прощения попал.
Филипп же с давних лет царю знакомец.
В покоях княжьих смолоду служил.
Его и вспомнил царь. Видать, что кроме
И некого. Филипп заворожил
Царя Ивана дивами своими,
Обитель превратив почти что в сад.
Поставил храмы каменны. Святыми
Соделал Соловки. Шумлив посад
Под стенами валунными устроил
И промыслы богатые завел.
Мне по душе Филипповы устои.
Зосима
А я вот на него и ныне зол.
Паисий
Грешно, Зосима. Сколько лет минуло.
Душе своей дай, наконец, покой.
Избавься от бесовского посула
Далеких дней. Переверни, закрой
Злопамятства истертую страницу.
Зосима
Казню себя, Паисий, но стучит
В висках обида…
Паисий
Зависть багряницей
Твой застит взор и злую нить сучит
Глубокой нелюбви твоей к Филиппу:
Не ты, а он Алексию[24] был люб;
Не ты, а он высокий холм насыпал
Молитв благих, что не сходили с губ
Его, и вдохновляли слабых братьев.
Когда он строил, ты лишь причитал.
И храмов светлых дивное зачатье
Не ты, а он молитвой начертал.
Зосима
Он от начала нам простолюдином
Себя казал. Но в нем иная стать
Была видна. И вот боярским сыном
Он вдруг решил по поставленью стать.
Но долго же свое скрывал он имя.
Чего боялся? Мести ли, суда?
Он!? Колычев!? Кто из простых подымет
На род сей руку? Нет, не зря сюда
Бежал он. Знал ли кто до поставленья
Игуменом о нем хоть что-нибудь?
Дядья ж его высоким повеленьем
В Москве на плахе свой скончали путь.
Паисий
Я думаю, то знал Иона Шамин[25] –
Филиппов изначальный духовник.
Да и Филиппа тайны тяжкой камень
Давил. В то дело сыск когда проник,
За ним вины и грана не открылось
В