Когда наконец все закончилось, она, до крайности утомленная, села на диване и сразу начала одеваться. Павел лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Теперь это было для Василисы просто тело. Первое подвернувшееся под руку мужское тело, которое она использовала по своему усмотрению. Она окинула его равнодушным взглядом. Губы ее партнера пылали на бледном лице, и он поминутно их облизывал. Взгляд Василисы спустился ниже, она с удивлением обнаружила, что живот и то, что ниже, тоже неестественно красного цвета, как будто его облили кипятком. «Странная реакция, – вяло подумала она, – а впрочем, его дело».
Павел приподнял веки.
– Кто ты? – голос прозвучал неожиданно хрипло и тихо. – Я думал, что голым спустился в жерло вулкана или в доменную печь. – Он едва шевелил распухшими губами. – Никогда не забуду этой ночи. Буду вспоминать до старости. Боже, как все горит!
Василиса молчала. Она не понимала его. Да, секс был бурным, но не более того.
– Мне пора, завтра на работу. Только такси вызову. Ты в порядке? – Василиса вдруг забеспокоилась. Ей показалось, что что-то не так, но она не могла понять, что.
– Иди. Я в порядке, если можно быть в порядке после путешествия голым в печь. Но это ничего, это было божественно. Все остальное по сравнению с этим пресно. Теперь будет пресно. Но второго раунда мне не пережить. Прости.
Василиса пожала плечами. Ну вот, стоит только им встретить настоящую женщину, как они пугаются и прячутся в кусты. Тоже мне, мужики! Она невольно скорчила презрительную гримасу. Павел заметил.
– Может, ты вампирша? Но тогда ты бы пила кровь. – Он накинул на себя халат и ждал, пока Василиса уйдет.
Звонок телефона по поводу такси не заставил себя ждать, и Василиса, взяв сумочку, помахала хозяину квартиры рукой и захлопнула за собой дверь.
Дома ее встретила все та же тишина. Но теперь она не показалось Василисе такой страшной. Она даже обрадовалась ей. Быстро прошла в ванную, долго стояла там под струей прохладной воды, смывая следы и запах чужого мужчины. Она совсем не чувствовала угрызений совести. Просто ей нужно было сбросить напряжение. Вот и все. Ей подумалось, что Герман бы понял ее и даже не стал бы осуждать. Потому что это не измена. То, что случилось, это совсем не измена. Это акт милосердия к себе, к своему телу, к своей плоти.
После душа Василиса свалилась на кровать и быстро уснула, успев завести будильник.
А в это время ее нечаянный друг подошел к зеркалу в ванной и, немного страшась, взглянул туда. В общем-то лучше, чем он ожидал. Губы болели и уже начали покрываться волдырями, но вид был не таким страшным. Он потрогал их рукой. Боль обожгла. Волдыри появились и на теле, и внизу живота, и на самом органе. Павел поморщился. Как будто перегрелся на солнце. «Вот так женщина! – подумал он. – Невероятно, но это ожоги». Он достал мазь от ожогов и осторожно