– Не видел таких, что ли? – спросила Юна. – Это киевская гривна, она везде в ходу. Ладно, накачай дизеля, в канистру тоже залей, и идем. Спать придется в бараке, гостиницы тут нет, как я и думала.
Заправщик сказал, что машину можно оставить под навесом, взял деньги и помог мне залить горючее в бак. Потом мы поели в столовой нефтяников на первом этаже – нам выдали по миске с кукурузной кашей, хлеб и кувшин с кислым пивом, которое мне не понравилось, так что пришлось запивать ужин водой из фляжки.
Стемнело, в зале зажгли свет, но он часто мигал и в конце концов погас – вышедший из кухни дородный повар, ругая Чака, разжег масляные лампы.
Мы устали и после ужина сразу пошли в барак. Одна смена нефтяников еще не вернулась, другая еще не встала. Длинное полутемное помещение с низким потолком оглашал храп, под койками, стоящими двумя рядами вдоль стен, валялись грязные сапоги и ботинки, на лавках у кроватей лежало шмотье. Запах в помещении был соответствующий.
Тут выяснилось, что нам выделили одно место на двоих. Койки-то были широкие, но это все равно очень не понравилось Юне Гало. Она стащила одеяло, положила на пол и объявила, что мне предстоит спать там. Я сказал, что не собираюсь этого делать. Она возразила, что не собирается спать с каким-то наемником. Я ответил, что если она не хочет спать с каким-то наемником, то может выбирать любую лежанку и спать с каким-то нефтяником. И что вообще я настолько вымотался, что меня сейчас совсем не тянет к ее полудетским прелестям.
Девчонка обиделась, и дело закончилось тем, что она сама улеглась на одеяло у койки, забрав подушку. Я лег и сказал, чтоб она не дурила и перебиралась сюда. В ответ донеслось сопение – Юна то ли делала вид, что уже заснула, то ли и вправду тут же вырубилась.
Я положил хауду на узкую шаткую лавку, стащил ботинки, но комбинезон снимать не стал, лишь скинул с плеча лямки. Лег, подложив руки под голову. Левая все еще болела, но теперь особо не досаждала. Перед ужином Юна еще раз помазала мне ладонь, сменив повязку.
Закрыв глаза, я подумал о том, что надо перебрать в памяти все произошедшее за сегодня, – и провалился в сон…
И рывком сел, уставившись перед собой. А что, если некроз – это вирус? Вирус, пожирающий виртуальную локацию доктора Губерта? Вот почему меня заслали сюда – чтобы я справился с ним. Из-за вируса программы, отвечающие за поведение людей и животных, начинают сбоить, и в виртуале я вижу это как плесень, все эти странные дерганья, судороги и прочее…
В бараке было темно, одинокая лампочка под потолком не горела – карлику так и не удалось наладить трансформатор. Со всех сторон храпели нефтяники.
Повернув голову, я увидел Юну Гало. Ночью она вместе с подушкой и одеялом перебралась на койку, и теперь спала рядом, ко мне лицом. Одеялом она накрыла нас обоих. Профиль на фоне светло-серой подушки казался совсем детским и каким-то беззащитным. Ее куртка и штаны лежали на лавке рядом с хаудой, ботинки стояли на полу.
Что меня