«Надеюсь, мы с ним больше никогда не увидимся!» – подумала она.
Что она так разволновалась? Ну, пришлет еще одно приглашение – она от него откажется, сезон заканчивается, так что маловероятно, что они еще раз встретятся на каком-нибудь балу. К тому же отец сказал, что в этом году не собирается ехать в Гудвуд.[2]
«Выброси лорда Кроули из головы!» – велела себе Татика.
И все же она не могла забыть, с каким выражением он вчера посмотрел на нее, прежде чем она отошла от него.
Татике все же удалось выбросить из головы лорда Кроули и его букет, правда, ненадолго. Она сидела за письменным столом и писала письма, благодаря хозяек приемов за прекрасно проведенные вечера, когда в гостиной появилась мачеха и прямо с порога спросила:
– Откуда букет, что стоит в холле?
Татика встала из-за стола.
– Доброе утро, матушка.
– Для меня это утро совсем не доброе, – отрезала леди Линч. – У меня раскалывается голова, и я не знаю, как переживу сегодняшний бал. Но так как тебе надо там присутствовать, придется пожертвовать собой и сопровождать тебя.
Татика промолчала. На самом деле мачеха рвалась на бал, а необходимость сопровождать падчерицу использовала как повод лишний раз уколоть девушку упреком, а себя выставить мученицей.
– Я спросила, откуда цветы, – напомнила леди Линч.
Татика поняла, что отмолчаться не удастся.
– Вчера вечером я танцевала с одним кавалером, – сказала она. – Я никогда прежде его не встречала и не понимаю, зачем он так потратился.
– Кто это такой? – заинтересовалась леди Линч. – Он холост?
– Я слышала, что он довольно давно женился, – ответила Татика.
Это было правдой, хотя и отчасти, и леди Линч, пожав плечами, раздраженно заявила:
– Женатые тебе ни к чему! Не забывай о том, что я сказала тебе вчера.
Она вышла из комнаты, а Татика со вздохом облегчения села за стол.
Закончив с письмами, она поднялась к себе в спальню и обнаружила, что там ее поджидает старая горничная, служившая ее матери, когда та была еще девочкой. У дам при Императорском дворе была мода брать горничными француженок или англичанок. Так Эллен оказалась в Санкт-Петербурге, а когда хозяйка сбежала с Домиником, она последовала за ней.
– Эллен, дорогая моя, давай погуляем, – предложила Татика. – Мне хочется подышать свежим воздухом.
– Я знала, мисс Татика, что у вас появится такое желание, – закивала Эллен.
Эта пожилая женщина с добрым лицом была единственным, если не считать отца, человеком, которого любила Татика.
Повнимательнее приглядевшись к своей юной хозяйке, старая горничная обеспокоенно воскликнула:
– Что случилось? Опять она чем-то недовольна?
Татике не надо было объяснять, кто