– Ишь ты, водки захотел! Перебьешься… Старик опять зашлепал губами, недовольно заворочался.
– Не обращай на него внимания, – Повернулся Коля к Коростылеву:
– У него ноги гниют, вот и не выходит. Все сдохнуть никак не может. Лежит, как бревно. Кормишь его, срать носишь, а пользы нет… На это старый бомж гневно замахал руками и запустил в Колю пустой консервной банкой. Снаряд пролетел мимо, ударился о стену и затерялся в чьей-то постели. Тихону водки для умирающего было не жалко. Но образ «мокрушника» не давал это сделать напрямую, и Шрам решил подождать, пока не представится удобный случай.
– Ну что, давай! – Коля протягивал Тихону стакан. Налив его почти доверху, Коростылев плеснул слегка себе:
– За знакомство. Не ответив, Коля приложился к стакану и в два глотка его опустошил. Тихон лишь символически пригубил.
– Эх, хороша, подлюка! – Выдохнул Коля:
– Как, говоришь, твоего друга-то величают?
– Бешеный.
– Слыхал… – Очевидно, спиртное действительно радикально улучшило память бомжа.
– Чего слыхал?
– Шоркался он тут… К Кривому подкатывал. К Шмуле.
– А где они?
– Кто ж их знает? – Пожал плечами бомж. Тихон скорее угадал, чем увидел это движение.
– Они с Казанского. Там их территория. Там и искать надо.
– Да пиждишь ты вшо! – Вдруг необычно ясно послышалось с места, где лежал старик.
– Заглохни! – Крикнул Коля и встал, собираясь делом заставить молчать не в меру разговорчивого бомжа.
– Сядь! – Рявкнул Тихон:
– Говори, старый.
– Этот твой Пэшэный тут уж нешколько дней ошиваетша. – Быстро заговорил старик:
– Колька шам говорил, што и ш ним он рашговаривал. Токо Колька трушоват. Ноги у него пока быштрые, вот и косит под шмелого… А Бэшэный какое-то дело шадумал. Наших подбивает. Обешшал жаплатить хорошо…
– Та-ак! – Тихон, прищурившись, посмотрел на Колю. Тот съежился под взглядом Шрама и попытался бочком соскользнуть со своего ящика.
– Сидеть, я сказал! Бомж замер. Взяв водку, Коростылев подошел к старику и протянул ему бутылку. Из тряпья вылезла тонкая рука, покрытая нарывами и коростой, и схватила подарок. Приложив горлышко к губам, бомж довольно забулькал.
– А с тобой, фуфлогон, я сейчас по-серьезняку базарить буду. – Зловеще оскалил зубы Тихон:
– А будешь туфту пороть, я твои быстрые ноги повыдергаю! Понял!?
– А ты меня на «понял» не бери! Бешеный – мужик круче тебя будет. – Огрызнулся Коля.
– Круче?! – Расхохотался Коростылев:
– А ты это видел? Тихон резкими движениями стал разматывать бинт на среднем пальце. Оторвав последний слой вместе с прилипшей коркой крови, он показал Коле свежую наколку: перстень с проколотым кинжалом пиковой мастью. Половина пики была черной.
– Въезжаешь?