– Витек, очнись! При чем здесь карта? – с неким даже упреком ответил Антон. – Неужели ты не понимаешь, что поселка нет лишь потому, что ракеты полностью стерли его с лица земли.
– Как?! Гражданских лиц?! Вот так просто взяли и уничтожили? Это ведь нарушение всех международных конвенций! Кто на такое пойдет? – с неподдельным недоумением пролепетал Гончаров.
– Я тебя умоляю, спустись с небес на нашу грешную землю. Конвенции конвенциями, а такого «добра» по всему миру хватает. Не гнушаются уничтожать мирное население ни те, кого представляют «злыми бяками», ни те, кто хочет выглядеть перед мировой общественностью ангелами в белых фраках, – выдал тираду Серебряков, и по его тону было понятно, что он изрядно завелся. Как от вопросов своего коллеги, так и от картины огня, дыма и смерти, стоящей перед ними.
Поселок в буквальном смысле исчез. C большим трудом можно было представить, что на месте всех этих бесчисленных воронок совсем недавно находились дома с живыми людьми, а теперь в смеси земли, пепла, мелких фрагментов уничтоженных построек покоились останки погибших жителей.
Антон не выдержал и остановил машину.
– Ты как хочешь, а я пройдусь по окрестностям. Вдруг кто-то чудом остался жив? Правда, после такой мясорубки это маловероятно, но все-таки следует проверить.
– Я пойду с тобой, даже не сомневайся, – неожиданно твердо проговорил Виктор. – Вдвоем в любом случае сподручнее будет.
Они вышли из джипа и побрели в левую сторону от дороги. Пахло гарью и сгоревшей кожей, причем запах был настолько тошнотворным, что оба российских дипломата едва сдерживали рвотные позывы. Виктор достал из кармана носовой платок и приложил его к лицу. Антон же обошелся без платка, хотя это стоило ему невероятных усилий воли. На пару они обошли и осмотрели всю территорию, где раньше располагался небольшой ливийский поселок. Ни в одной из воронок или между ними они не обнаружили ни одного живого человека. Потом свернули направо, туда, где обнаружили остатки военной техники и тела погибших солдат. Осмотр тел опять ничего не дал. Ни единого намека на государственную или политическую принадлежность, даже на сохранившихся после бомбежки фрагментах военной техники никаких следов и знаков. Непонятно, кто эти бойцы и кем уничтожены.
Вдруг среди груды тел Виктор заметил какое-то шевеление. Один из солдат неожиданно подал признаки жизни. Они приблизились к раненому бедолаге из неизвестной армии, пребывавшему в бессознательном состоянии и что-то бормотавшему. На вид типичный европеец. Ничуть не колеблясь, приняли решение тащить раненого к машине, где были аптечка и видеофиксатор. Надо попытаться оказать выжившему медицинскую помощь, а заодно заснять все, что он сможет сказать, если сможет. Мало ли где и когда эта запись пригодится? Ведь непосредственных свидетелей трагедии попросту не осталось.
Уже