• • •
Бегу, бегу, сбегаю от людей,
Глаза свои устало прикрываю,
Средь них всегда я в думе не своей
И нервы почему-то напрягаю.
• • •
Я образ мамы часто вспоминаю
С любовью, грустью, нежностью, тоской
И как от боли отойти, не знаю:
Проходят годы долгой чередой.
Когда её машина сбила,
Три дня и ночи плакал и рыдал,
Душа моя от горя волком выла,
В бессилии я небо проклинал.
Шептал над ней – «Не надо только плакать,
Её слезами к жизни не вернёшь».
Но нет – не смог заставить их не капать,
Ну как от горя сам себя уймёшь?
Тогда не смог я справиться с собою,
Не смог осилить горе и печаль,
И волосы покрылись сединою,
Но мне себя от этого не жаль.
В те дни я в ней, родимой, растворился,
Свою любовь в печали ей отдал,
И только после как-то укрепился,
Но радость жизни с нею потерял.
• • •
С утра сегодня сердцу было больно:
Погибла мама в этот летний день.
Весь день ловлю глаза её невольно,
Весь день она витает словно тень.
Нет-нет, конечно, свечку не поставлю:
Не верую в причудливость теней.
В стихах своих любимую оставлю,
И станет мне хоть чуточку светлей.
Не знаю, как на всё её хватало:
Учила, шила, стряпала, пекла.
А сколько книг она перечитала
И сколько людям сделала добра!
Стихи она, красавица, любила,
И помню, как, читая в вечерах,
Себя до слёз невольно доводила
И голос был дрожащим на устах.
Ночами мама часто вышивала,
Украсить чтобы бедный наш уют,
Шарфы и кофты тёплые вязала,
И вижу – руки, спицы как снуют.
Она однажды чуть не утонула:
Весной шитьё в деревню понесла.
Обратно шла и… глазом не моргнула,
Как льдина из-под ног её ушла.
Едва спасли, на печке отогрели,
На розвальнях в соломе привезли.
В трудах и муках годы те летели,
И души от отчаяния жгли.
Всю жизнь она к познаниям тянулась
И гордой поступью по жизни шла,
От тягот жизненных не гнулась,
Достоинство по жизни пронесла.
Отец у мамы был кровей татарских,
Продав однажды польке лошадей,
Украл её, дитя степей хазарских,
И счастлив был с красавицей своей.
А в восемнадцатом родилась мама:
Дитя уже евразийских кровей.
Но их постигла жизненная драма —
Не стало вскоре бабушки моей.
От горя дед пропил всё состоянье
И, возвращаясь пьяным как-то раз,
Замёрз в снегу – и дочь осталась с няней:
Таким однажды мамин был рассказ.
Уж четверть века нет её на свете,
А я по ней сверяю жизни путь,
Живой всё представляю