Пока Макс и девушки кушали, Алекс в сопровождении Клавы, тещи и двоих испуганных детей был отконвоирован на базу.
– Грустное зрелище, да? – спросила Маня.
– Он и так уже ко мне переехал, – сказал Макс. – Вчера попросил политического убежища. Так что виновен по всем статьям. Дома не ночевал, утром поехал на шашлыки с друзьями. Должен быть наказан, а лучше вообще уничтожен.
– Нелегко ему, – сказала Фрида. – Он с ней разводится?
– Думаю, да, – сказал Макс. – Уже два года у них все очень плохо.
– Хочется ему помочь, но не знаю как, – Фрида улыбнулась.
– Он должен принять решение. Определить свою жизнь, – сказал Макс. – В этом не поможешь.
– Верно, – вздохнула Ксюша. – Если бы еще мужики могли вовремя решения принимать, а не тянуть годами… А то вон мой свекор развелся со своей супругой, когда ему было шестьдесят пять, и решил, что найдет себе молодую, красивую стройняшечку. Нашел, конечно. Только ненадолго. Сейчас живет у свекрови на даче, поскольку ни квартиры, ни загородного дома, ни машины, ни даже гаража у него уже нет. Молодая краля уговорила его все продать и поехать жить в Европу. И даже доказала, что если они положат эти деньги в банк, то смогут превосходно жить на проценты, снимая небольшую квартирку в Праге. Представляешь?
– И он повелся? – спросила Маня.
– Да, – ответила Ксюша. – Она уехала покупать квартиру, воспользовавшись тем, что у него загранпаспорт не был еще готов. И исчезла вместе с деньгами.
– У башкиров есть прекрасная пословица, – сказал Макс. – «Все продай, купи курай».
Поскольку девушки недоуменно смотрели на него, Макс пояснил:
– Курай – это дудка такая длинная с отвратительным сиплым звуком. Они это говорят, когда человек лишается необходимого, стремясь получить то, что ему совершенно не нужно.
– Все продай, купи курай, – повторила Ксюша. – Именно так.
– Подкосила его эта история? – спросила Фрида.
– Нет. Он строит планы. Сейчас активно деньги зарабатывает, хочет стать богатым человеком, и уверен, что на этот раз у него с молодой и красивой любовницей все получится.
– Ну, хоть это хорошо, – сказала Фрида. – Терпеть не могу мужчин, сломанных жизнью.
Когда они вернулись на место сражения, на песке валялся опрокинутый гриль. Столик и прожженное кресло, лежащие кверху ножками, безмолвно свидетельствовали о том, что жертва похищения активно, но безуспешно сопротивлялась, отстаивая свое право на свободный секс в ужасном мире матриархата.
– Ну что, позагораем еще? – спросил Макс. – Или будем ехать в Одессу?
– Надо ехать, – сказала Фрида. – Как-то неловко продолжать праздник на поле боя.
– Или, может, все-таки массаж? – уточнил Макс. – Сейчас только час дня. Можем на три машину заказать. Фрида, ты как?
– Ну… как-то я не настроена на массаж.
– А вы, девушки?
– А я за! – сказала Ксюша.
– Маня? – спросил Макс.
– Я там решу, у массажиста.
– Договорились.