Потом ко мне подходит мистер Кроули, который ко всеобщему удивлению получает от меня в подарок дом умершего в войне дяди на Бейкер Стрит. Он мне достался в наследство и навевал на мысли о смерти. Я рад от него избавиться, а Кроули хоть какое-то подспорье.
– Лиззи.
Занятую разговором с высоченным Дэвидом и пухленькой Эмили, подругу, сегодня одетую по дорожному скромно, подзывает Джоанна.
Я замираю и настороженно прислушиваюсь, но собравшиеся вокруг люди слишком громко шумят, и я могу расслышать только окончание их короткого диалога.
– Береги Мэтта, он давно тебя любит, – говорит она, обняв улыбнувшуюся Лизз.
Наверное, такое беспокойство за братьев характерно для всех сестёр, но полный тоски и боли взгляд Джоанны, брошенный на меня, подсказывает, что этот разговор неспроста.
Да, как было бы просто окунуться в эти теплые объятия, но мне хочется попытаться найти истинное счастье. Которое неотделимо от Лиззи.
Попрощавшись с провожающими, мы подходим к порт-ключу. Его охраняет серьёзного вида тип (почти судья всех судеб) в строгой чёрной мантии с белым воротничком и сияющим белизной надушенном парике, в каких щеголяла вся аристократия прошлых веков.
(визуализация: смешной аристократ)
Хранители международных порт-ключей всегда жили рядом с местом работы, но отправлять в неположенное время туристов отказывались напрочь, следуя согласованному с министерством расписанию, что заранее делало путешествие довольно долгим.
Порт-ключ обычный, ничем не примечательный топор. Мы с Лизз одновременно беремся за рукоятку и тут же одергиваем руки, обжигающе коснувшись кожи друг друга, и неловко смеемся.
– Ты первая, – улыбаюсь я, смотря как в свете полуденного солнца блестит ее кожа, а в волосах, кажется, сияют его лучи.
Наконец, после быстрого касания взглядами, выражение которых сложно определить, мы беремся за рукоятку, как и ещё несколько путешественников. Им мы просто вежливо киваем.
Деньги уплачены, и мы ждем только Мэтта, который всё никак не может отойти от внешнего вида хранителя портала, и то и дело посмеивается в кулак.
Он вообще любит пошутить над другими волшебниками, редко признавая чью-то правоту, кроме своей.
В последний момент, уже раздраженно вздыхая, дёргаю светловолосого друга на себя, и нас кружит вихрь телепортации, вызывая привычное, стойкой чувство тошноты.
– Приятной посадки, – слышим мы напоследок насмешливое кряканье «аристократа».
По случайности или шутке хранителя порт-ключа нас выкидывает где-то в подворотне, где солнце оставляет редкие блики на грязных кирпичных стенах, создавая мрачную картину.
На крыше пронзительно воют кошки, вдали лают бездомные собаки, а в ближайшем мусорном баке, кажется, кто-то громко храпит.
Картина маслом, ничего не скажешь.
Но если я ворчу внутри, то Мэтт не стесняется показать свое недовольство.
– Да