– Что-о-о? – взревел мордоворот. – Кто здесь мурзик?! Это ты, сопля, мурзик! Жору Вольского еще никто мурзиком не называл!
И он попер на Олега с кулаками наперевес. И дурак был, что попер, так как Олег еще не растерял навыков армейской рукопашки и боксировал далеко не хуже всех. Олег, успевший подняться, пока Жора Вольский уточнял, кто здесь мурзик, а кто нет, встретил Жору Вольского прямым справа в челюсть, а левой добавил по ребрам, и стало Жоре нехорошо. И упал Жора под ноги соратникам, а соратники, Валера с Коляном, не стали поднимать Жору, а в свою очередь двинулись на Олега, норовя обойти с флангов. Драка завязалась самая что ни на есть безобразная, с битьем посуды, с опрокидыванием столиков и дружным женским визгом. Очухавшийся Жора получил от Олега по коленной чашечке, то ли Валера, то ли Колян потерял два передних зуба и держался за живот, содрогаясь в рвотных спазмах, и опять же то ли Валера, то ли Колян лежал нокаутированный под сползшей скатертью одного из столиков. Олег понес гораздо меньшие потери: ему всего лишь слегка рассекли скулу. Поэтому именно Олега погрузили в зарешеченный кузов милицейского «газика» петлюровской желто-голубой раскраски, вменив ему пьяную драку в общественном месте. Молодцам же, как пострадавшим в неравном бою, предоставлена была машина «скорой помощи».
В участке Олегу велено было сидеть в коридоре и не шляться, в противном случае грозились запереть в «обезьяннике», где ночевал сегодня какой-то страшный КамАЗ, гроза округи и головная боль милиционеров. Через некоторое время Олега довольно вежливо сопроводили на второй этаж в кабинет к дежурному капитану Арефьеву Геннадию Геннадиевичу. Они с Геннадием Геннадиевичем, лихим и молоденьким, совместными усилиями написали протокол допроса свидетеля, после чего перешли на «ты».
– Слушай, Олег, – доверительно поведал Геннадий Геннадиевич, а теперь просто Гена, – эти гусары из «Паланги» нам знакомы. И мне их не жалко ничуть, а свидетельские показания в твою пользу. Мы тут быстренько свидетелей опросили, тех, кто не успел разбежаться. Плохо одно: ты – боксер и не имел права применять свои приемчики по отношению к… гражданам. Тебе ведь это известно? Само собой, известно. В итоге – что? Гражданин Вольский (это уже врачи нам звонили): трещина в челюсти, перелом ребра; гражданин Кудрин – потерял два верхних резца (правда, искусственных), испытывает тошноту от удара в область желудка; гражданин Игумнов – предположительно сотрясение мозга. Букет! Как ты их, а?
– Сажать будешь? – с тоской спросил Олег.
– Не буду. Так им и надо, идиотам, – с неожиданным раздражением в голосе сказал Геннадий Геннадиевич. – Я не стал в протоколе писать, что ты боксер, поэтому ничего тебе не будет. Отпущу на все четыре стороны. Только ты на будущее учти и не особенно ручонками размахивай, не все такие добрые, как я.
– Спасибо, Гена.
– Иди уж, не заставляй женщину