– Для начала хотелось бы услышать ваше мнение обо мне.
Вот те раз. Вышесидящее начальство интересуется моим мнением. Да не о чем-нибудь – о себе. После этой фразы господина Щербакова упомянутое мнение о нем значительно улучшилось.
– Зря вы так наехали на Старика, – сказал я, опуская чашку обратно на блюдце. – У него, конечно, есть свои недостатки. А у кого их нет? Но господин Ковальчик – сыщик, как говорят, от бога. А вы проехались по его самолюбию, как танк по донской степи. Будь на его месте прежний хозяин кабинета, могли бы спокойно возвращаться к себе в Питер – работать бы вам все равно не дали.
– А вы еще застали прежнего хозяина кабинета? – спросил Щербаков.
– К счастью, не застал. Старик его сменил лет десять назад. Но этот господин преспокойно возглавляет другой отдел в нашем любимом управлении, и вот там мне довелось с ним столкнуться. Упаси меня боже от второй такой встречи. Гнида редкостная.
Щербаков отхлебнул еще глоток.
– А все-таки, что вы думаете о нашем дальнейшем сотрудничестве?
Как будто я могу что-то там думать. Не положено мне. Прикажут – с бегемотом из зоопарка будем сотрудничать.
Вслух же я выговорил следующее:
– Для меня лично очень большая честь сотрудничать с действительным агентом Императорского управления политической благонадежности. Надеюсь, полученный в результате этого опыт пригодится мне в дальнейшей работе.
Во загнул. Удаются мне сегодня отборные фразы. Я посмотрел на Щербакова и решил, что все-таки сморозил полную чушь, и потому добавил уже нормально:
– Я думаю – сработаемся.
Так-то лучше.
Щербаков слегка, самую чуточку, улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Я облегченно вздохнул. Похоже, какой-то экзамен на профпригодность я, в очередной раз, сдал. Хорошо, хоть не забыл правильно поименовать это самое управление. Уже лет сорок, как оно не Третье жандармское, а в разговоре его иначе не называют.
– А вы что думаете о нашем будущем сотрудничестве? – осмелился полюбопытствовать я.
Вот теперь Щербаков улыбнулся открыто. Не широко, а именно открыто.
– Я тоже думаю, что сработаемся. Возраст ваш, Андрей Войцехович, немного меня смущал. Но в вашем случае это скорее преимущество, чем недостаток.
На этот раз дикое сочетание «Андрей Войцехович» резануло по ушам не так сильно. Я решил, что со временем притерплюсь.
– Что-нибудь еще хотите узнать, господин Щербаков?
– Хочу, – усмехнулся тайный агент. – Ваше личное мнение о деле фон Садовица.
– Вы же завтра ознакомитесь с материалами.
– Ну, бумага бумагой, а мнение очевидца важно в любом деле. Вам лично ничего не показалось необычным... странным?
– Лично мне, – на этот раз усмехнулся я, – не показалось странным ничего. А вот не понравившемуся