У Одоевского немало стихотворений, посвященных друзьям в духе характерных для поэзии этого времени тем. Такова «Элегия, на смерть А.С. Грибоедова»:
Где он? Где друг? Кого спросить?
Где дух? Где прах?.. В краю далёком!
О, дайте горьких слёз потоком
Его могилу оросить,
Согреть её моим дыханьем!
Одоевский писал на традиционные для декабристской поэзии исторические темы о вольных в древности русских городах Новгороде и Пскове, о мужестве, страданиях и терпении борцов за свободу:
Таится звук в безмолвной лире,
Как искра в тёмных облаках,
И песнь, не знаемую в мире,
Я вылью в огненных словах.
В темнице есть певец народной.
Он не поёт для суеты:
Скрывает он душой свободной Небес бессмертные цветы;
Но, похвалой не обольщенный,
Не ищет раннего венца…
Почтите сон его священный,
Как пред борьбою сон борца.
Обращает на себя внимание поэтическое мастерство Одоевского, тщательность в отделке его стихотворений:
По дороге столбовой
Колокольчик заливается,
Что не парень молодой
Белым снегом опушается?
Нет то ласточкой летит
По дороге красна девица.
Мчатся кони… От копыт
Вьется лёгкая метелица.
Одоевский вошёл в русскую литературу как талантливый поэт, сохранивший, несмотря на тяжелейшие испытания, «веру гордую в людей и жизнь иную».
Просветительский реализм
Произведения русских писателей издавна отличались назидательностью. Их авторы видели смысл своей работы в наставлении читателей на путь истинный – путь добра и справедливости. В XVIII в. эти функции с успехом осуществляли классицисты – Кантемир, Фонвизин, Сумароков и др. Когда время классицизма стало уходить в прошлое, эту его задачу приняли на себя в начале XIX в. писатели просветительского реализма.
Наблюдения за русской действительностью, вражда к крепостничеству, осмеяние невежества поставили литературу перед необходимостью более широкого обращения к эпосу, хотя характеры персонажей по-прежнему страдали односторонностью, одноплановостью.
С другой стороны, несомненной была тенденция к индивидуализации речи героев.
Обратил на себя внимание А.Е. Измайлов (1779–1831) – «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества».
Благодаря многочисленным переводам русский читатель познакомился с зарубежными плутовскими романами. И вот уже рядом с французским, немецким, чешским вариантами сочинения Лесажа «История Жиль Блаза из Сантильяны» появляется «Российский Жиль Блаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова», принадлежавший перу Василия Трофимовича Нарежного.
Сочинение российского