Луиджи научил Манфреда готовить яды, которые в малых дозах исцеляли. Эта грань – порция не убивающая, а исцеляющая, – была настолько тонка, что перейти ее невзначай ничего не стоило. Искусство врача как раз и состояло в умении отмерить дозу, удержавшись на «лезвии бритвы».
Молодой человек впервые увидел цикуту – страшный, не оставляющий следов яд, убивающий безболезненно.
– Сократ[15] в предсмертные часы не ощущал ничего, кроме холода, – сказал Луиджи, раскладывая на подносе ядовитое растение.
Им оказался болиголов пятнистый: Манфред не раз его видел, играя ребенком в зарослях, которыми покрылся старый ров, некогда окружавший замок его предков, а ныне почти сравнявшийся с землей. Мальчишки рубили страшное растение игрушечными мечами, не подозревая о его тайне.
– Как проявляется действие яда? – спросил Манфред.
– Если человек побледнел, не может глотать и у него постепенно, снизу вверх, отказывают все органы, но сознание ясное, можно подозревать отравление цикутой, – объяснял Луиджи, обычно добавляя от себя еще множество интересного. Например, что лекарство из болиголова готовить нужно, когда растение цветет и у него свежие зеленые листья.
Однажды Луиджи взял с собой Манфреда для сбора цветов болиголова. Место, куда они пришли, оказалось настоящими зарослями ядовитого растения, стволы которого внизу были покрыты отвратительными красными пятнами, напоминающими бурую несвежую кровь. В этом ядовитом лесу, где растения достигали двух метров, резко пахло мышами, от душного чада кружилась голова. Манфреду вдруг стало по-настоящему страшно. Необъяснимая паника нарастала стремительной и тяжелой лавиной. Какое-то время он боролся с ней…
Очнулся ученик уже на поляне. Луиджи поливал ему лоб родниковой водой.
– Ну, как ты?
– Что случилось? – Манфред ничего не понимал.
– Это с непривычки, яду надышался.
Манфред попытался встать, но голова закружилась, желудок свела судорога, и его вырвало.
Цветы и листья болиголова Луиджи насобирал сам, сложил в сумку из бархата, крепко закрыл.
– Вставай, пошли, – сказал он молодому человеку. – Голова кружится?
– Нет…
На самом деле голова болела, сознание мутилось и глаза резало, но признаваться в своей слабости Манфреду не хотелось. Поэтому он поднялся и пошел за Луиджи, удивляясь, как это тому удалось не отравиться ужасным ядовитым чадом.
– Напрасно ты скрываешь свое недомогание. В этом нет ничего позорного.
– Но ведь ты тоже дышал ядовитым воздухом? Почему же на тебя он не оказал никакого действия?
Врач усмехнулся,