Уже в самом начале обсуждения кораблестроительной программы привычный распорядок первым нарушил отец, не так давно сменивший Маленкова в председательствующем кресле во время заседания Президиума ЦК. Он попросил главнокомандующего поподробнее доложить, какие корабли предполагается построить, в какую сумму обойдется каждый проект, а главное, как изменится обороноспособность страны, что мы получим в результате.
Кузнецов материалом владел отменно, видно было, что он сам выстрадал каждый пункт, а не зачитывает текст, заготовленный подчиненными.
Вкратце дело сводилось к следующему. Успешно выполнив через десять лет предложенную программу, мы получим современный военно-морской флот, способный действовать в любой точке Мирового океана. Авианосцы, линкоры, крейсеры и эсминцы, транспорты и танкеры снабжения – ничего не забыли. Правда, и стоило это удовольствие изрядно, сто десять – сто тридцать миллиардов рублей.
Отец выразил сомнение: по карману ли нам подобная затея? Он вспомнил о своем посещении кораблей на Тихом океане и задал больной вопрос: «Не устарели ли все эти крейсеры в ядерный век? Не окажутся ли средства выброшенными на ветер?»
Кузнецов яростно отбивался. Главнокомандующий давал генеральное сражение. В океанском флоте сосредоточилась его мечта флотоводца, стремящегося держать свой флаг если не выше, то хотя бы не ниже соперников.
Отец продолжал гнуть свое. Океанский простор оставлял его равнодушным. Его заботила безопасность собственных берегов, а еще больше – где бы отыскать средства для восстановления разваленного сельского хозяйства, строительства жилья. Сколько домов можно построить вместо одного крейсера!
Спор не утихал более часа.
Подобного на заседании Президиума ЦК давно не случалось. Здесь царствовал иной порядок: «старшие» спрашивают, изрекают истины, а «младшие» принимают их к исполнению. В тот день произошло не просто первое столкновение отца с военными, с которыми до той поры он жил в полном согласии. Впервые господствовавшую в сталинские времена доктрину наступательной войны отец попытался свернуть на оборонительные позиции. Кузнецов же не мог понять, не представлял, что такое возможно. Они говорили на разных языках.
Наконец обе стороны исчерпали аргументы, но согласия так и не достигли. О том, что его невозможно достигнуть, ни отец, ни Кузнецов еще не подозревали, надеялись на логику. Напрасно.
Отец предложил перенести рассмотрение вопроса на следующее заседание, с тем чтобы участники могли еще раз взвесить все за и против. Члены Президиума с облегчением согласились. Кузнецов же просто выходил из себя.
Как вспоминал отец, после окончания заседания Кузнецов поджидал его в коридоре. Адмирал воспринял перенос обсуждения как личное оскорбление и решил объясниться с главным обидчиком.
Отец направлялся к выходу, главнокомандующий пошел рядом.
– Как