Командующий фронтом прислал отцу соболезнования, предлагал послать в предполагаемый район падения самолета поисковую группу, но отец, поблагодарив за участие, попросил зря не рисковать другими жизнями. Делу не поможешь и сына не вернешь. Так Леонид Хрущев попал в списки пропавших без вести.
В 1995 году в российских газетах появилось сообщение, что в смоленских болотах учитель местной школы отыскал останки советского истребителя. В пилотской кабине нашли скелет летчика в истлевшей лейтенантской форме и меховом шлеме. По свидетельству однополчан, именно такой шлемофон носил Леонид, один во всем полку, и очень им гордился. Сам самолет, их тогда делали из фанеры, сгнил, но на моторе и пулемете сохранились номера, остается сверить их с формуляром в военном архиве. Если формуляр сохранился, одним пропавшим без вести станет меньше.
Вскоре после гибели Леонида в Куйбышеве арестовали его вдову Любовь Илларионовну. Обвинение против нее выдвигалось стандартное – работа на иностранную разведку, благо дипломатический корпус тоже эвакуировался на Волгу. Чьей она числилась шпионкой, я сейчас уже не помню, то ли английской, то ли французской. Вышла она на свободу только в 50-х годах, хлебнув полной мерой лиха в карагандинских лагерях.
На руках у матери осталась их годовалая Юля, она воспитывалась вместе с нами и очень не любила свой отличный от остальных детей статус внучки. Мама первой заметила нарождающуюся проблему, и Юля перешла в дочки.
Мамины племянники Нина и Вася в Куйбышеве вместе с Радой ходили в школу, а к концу войны, когда Васе пошел семнадцатый год, он определился в артиллеристы. Недолгие курсы – его послали на передовую. Погиб Василий Иванович Кухарчук перед победой, в 1945 году, во время наступления на Вену.
Только самая старшая моя сестра пережила войну вдали от нас. Вместе с мужем Виктором Петровичем Гонтарем, директором музыкального коллектива «Думка», они эвакуировались в Алма-Ату, в Казахстан. На фронт Виктор Петрович не попал, не стал рисковать ценной профессией администратора и накрепко забаррикадировался в тылу. С отцом он вновь встретился только в освобожденном Киеве.
Не довелось повоевать и моему будущему родственнику Алексею Ивановичу Аджубею. Октябрь 1941 года семнадцатилетним юношей он встретил в Москве. Многие из его товарищей по школе попали в ополчение. Ему же судьба уготовила иную участь – молодого Алешу в те грозные дни призвали на службу в ансамбль песни и пляски всемогущего НКВД. Трудно сказать, чем он приглянулся, человек не без талантов, да и мать его, Нина Матвеевна, обшивала семью самого Берии.
…На территории санатория под Куйбышевом, кроме Маленковых, жили Серовы, Поскребышевы, Литвиновы и другие не менее привилегированные семьи. Я запомнил только тех, кто проявлял какой-то интерес ко мне, прикованному