Уходит. У двери в Дусину келью садится красноармеец Сидоренко, у первой двери – Семенов. Сидоренко сворачивает самокрутку.
Сидоренко. Егор, як ты разумиешь, до вичору управимся?
Семенов. Не. На восемь назначено. Пока то, другое. Раньше утра никак.
Сидоренко. Подывись, Егор, яки гарны сундуки. Бабка богата, як жид. Треба пошукать ее трошки, а?
Семенов. Пошукаешь еще, пошукаешь.
Сидоренко. Та ж не люблю без дила сидеть, я ж вроблять люблю.
Семенов. А ты посиди перекури. Чего тебе неймется старухины тряпки трясти…
Сидоренко. Дуже не люблю без дила…
Стук в дверь.
Семенов. Открой, Федор.
Сидоренко. Ты же ближе.
Семенов. Ты же вроблять любишь.
Опять стук.
Сидоренко. Та ж у мене дило – я курю. (Молчат некоторое время. Больше не стучат.) Поспешишь, людей насмешишь.
Семенов открывает дверь. Там Девчонка.
Семенов. Чего тебе?
Девчонка. Мне Рогова.
Семенов. Ишь чего захотела. На что он тебе? (Девчонка убегает.) Рогова ей подай…
Из кельи: «Да воскреснет Бог, да расточатся врази Его…» Распахивается дверь, входит Рогов.
Рогов. Да, деревня, она деревня и есть… Отсталый класс. Глаза бы не глядели. Темнота. (Закуривает от лампады.)
Семенов. Девчонка вас спрашивала.
Рогов. М-м…
Сидоренко. Товарищ Рогов, а здесь не шукали.
Рогов. Да пошукаешь, пошукаешь. Никуда не убежит. Мы тут уже нашли, чего и не искали. Вот говнюк, думай теперь… (Входит Голованов.) Ну, как баня?
Голованов. Скоро будет. Воды натаскал. Сейчас прогорит, и все. Я насчет аванса. А то мне пора… подлечиться.
Рогов. Эх, Николай Николаич, культурный человек, хуже пролетария стал. Вон возьми, на столе стоит. Да скажи, у кого в деревне самогон хорош?
Голованов. У Кротихи. Второй дом над оврагом. Чисто варит.
Рогов. А Надька там что?
Голованов. А как же… Все лавки отмыла. Старается.
Рогов. Ну и мы постараемся. А, Сидоренко, постараемся?
Сидоренко. Га!
Рогов. Эка дубина… Скучно что-то… Вот моя деревня, вот мой дом родной… Флеровского привезли?
Семенов.