Удаловская жена Ксения нередко пользовалась добротой профессора в корыстных целях. Вот и в тот лазоревый с золотом последний день лета она пришла к нему с тайным умыслом урвать что-нибудь от профессорского таланта. Поэтому, прежде чем постучать к соседу, она натерла луком глаза.
Профессор играл с компьютером в шахматы и поэтому не сразу сообразил, почему Ксения стоит в дверях, смотрит на него красными глазами, держит в руке детскую курточку и притом от нее сильно несет луком.
– Что случилось? – спросил профессор. – Что-нибудь с Корнелием? С сыном? С внуком?
– С внучонком, Максимкой, – всхлипнула Ксения. Получилось очень натурально.
– Заходите, что же вы. – Профессор посторонился и убрал с дороги тугой живот. – Рассказывайте.
Ксения втиснулась в дверь, но дальше не пошла, оробела перед компьютером, потому что тот незнакомым басом прорычал:
– Время, профессор! Не сделаешь хода, считай, что у тебя упал флажок.
Минц кинул взгляд на партнера и снова обернулся к Ксении. Он пребывал в нерешительности.
– Да выключите вы эту железку! – приказала Ксения. – Никуда от них не деться! Скоро власть захватят.
– По крайней мере, порядка будет больше, – огрызнулся компьютер.
Тут Минц его выключил.
– Садитесь, – попросил он Ксению.
– Некогда. У меня проблема, другими словами, беда…
– Говорите! – остановил Минц готовую зарыдать соседку.
– Вот, трагедия моя, – сказала Ксения, протягивая курточку.
– А что в ней плохого? Отлично сшита.
– Отлично. Ясно, что отлично, сама шила. Да мала оказалась! Такой материал подсунули, импортный. Как постирала – курточка сразу в два раза уменьшилась.
– Но чем я могу помочь?
– Максимке вот-вот в школу, – сообщила Ксения. – А курточки нет. Не в чем идти в школу моему малышке, моему сладенькому внучонку.
– Но может, найдете что-нибудь…
– Убью, – по-соседски предупредила Ксения профессора. – И не думайте увильнуть! Сколько раз спасали, еще раз спасете.
– Но я не знаю, как увеличивать куртки.
– Ученый должен все знать.
И тогда Минц сдался. Он всегда сдавался, если в бой шла Ксения.
– Я придумаю что-нибудь, – сказал он.
– Когда?
– Завтра, послезавтра! – вскипел Минц. – Не могу же я контролировать творческий процесс.
– Хорошо, – смилостивилась Ксения. – После обеда ждите.
Так, наверное, разговаривала статуя Командора со всякими донжуанами.
Ксения покинула профессора и оставила курточку на спинке стула, словно