Примерно через полминуты, когда хлопнула входная дверь, а Ниночка, покинув свой пост в приемной, привычно встала в дверях, с карандашом и записной книжкой в руках, Баринов задал традиционный вопрос:
– Ну, что скажете, молодежь?
– Нелепая история, – почему-то, сегодня Нина решила высказаться первой. – И ведут себя нелепо, оба. Нехарактерно. Допустим, мадам бабушка считает, что ребенка забрала и где-то спрятала сноха, которую она снохой считать отказывается. Но на чем основана ее уверенность? Елена посмотрела фильм про кинднеппинг и всем рассказывала, что он произвел на нее большое впечатление? И именно этот фильм натолкнул ее на мысль украсть мальчика для того, чтобы решить свои материальные проблемы? Извините! Судя по словам Екатерины Алексеевны, Елена говорила об этом фильме со всеми, кто соглашался ее слушать. И та же самая идея могла возникнуть у самой Екатерины Алексеевны, и у ее сына. У шофера, у домработницы, у подруги – у любого, близкого к дому человека.
– Или у любого дальнего, близкого, к этому близкому к дому, человеку, – уточнил Гоша. – Или у любого, кто посмотрел этот фильм и знает, что Лариковы, люди не бедные.
– То есть, список подозреваемых, практически, бесконечен, – Нина очертила карандашом большой круг в воздухе. – Но Екатерина Алексеевна уперлась, что сделала это именно ее сноха.
– Это, как раз, естественно, – пробормотал Баринов. – Кому знать, как не тебе.
Гоша коротко усмехнулся, а Нина поморщилась. Я, в который уже раз, испытала приступ сильнейшей зависти. Они так давно вместе, так много знают друг о друге, что понимают друг друга с полуслова. А я… до чего же плохо быть младшенькой!
– Ладно, – кисло согласилась Нина. – Уверенность Лариковой в том, что в любых неприятностях должна быть виновата сноха, можно считать естественной. Но мы-то, не обязаны быть пристрастными.
– Ты всерьез рассматриваешь версию, что Екатерина Алексеевна причастна к похищению мальчика? – задумчиво поинтересовался шеф.
– Скорее, не она, а ее сын. Тянет время, отказывается от любой помощи, впал в настоящую панику, когда мать пришла к нам. Такое ощущение, что он больше беспокоится не о безопасном возвращении мальчика, сколько о том, чтобы о его исчезновении никто не узнал. Кстати, я уже проверила сводки – никаких сообщений о пропаже Игоря Ларикова не зафиксировано.
– Но ему-то, зачем собственного сына воровать? – не поняла я. – Никакой ведь выгоды.
– Я не сказала, что он похитил, я сказала, что он может быть причастен, – помахала карандашом Нина. – У меня четкое ощущение, что он прекрасно знает, где мальчик.
– Мне тоже так показалось, – поддержал ее Гоша. – Вопреки убеждению мадам, ее сын вполне мог все эти годы поддерживать отношения со своей первой женой. И сейчас, например, просто отправил мальчишку к ней на каникулы. А мамочке боится рассказать.
– Если