– Да, разумеется. Хотите перейти на русский? Вам сложно говорить по-английски?
– Нас могут услышать. Английский сейчас знают практически все, а если мы будем говорить на русском, нас немногие поймут.
– Согласен, – усмехнулся Брашован, переходя на русский, и повторил: – Чем могу вам помочь?
– Сколько человек с вами приехало?
– Восемь.
– Вы можете дать список вашей делегации?
– Конечно. Он у меня в папке, которая осталась у стенда нашей экспозиции. Когда мы туда вернемся, я дам вам этот список.
– А другие бывшие югославские республики сюда приехали?
– Да, и находятся рядом с нами. Каждая республика теперь – независимое государство, и каждая хочет доказать, каким богатым интеллектуальным наследием она обладает. Приехали все – хорваты, словенцы, македонцы, черногорцы; даже Косово представило свою экспозицию.
– А Босния и Герцеговина?
– Тоже приехали. Я же говорю – здесь все. Для них это не просто литературные встречи или книжная ярмарка. Это большая политика.
– И где можно получить список делегации?
– Полагаю, что здесь, в пресс-центре. Но там указаны только официальные лица. В нашей делегации таких четверо: я, госпожа Милоевич, как руководитель самого крупного белградского издательства, господин Михалич, руководитель издательских программ нашей Академии, и сотрудник нашего министерства. Остальные четверо не входят в официальную делегацию. Это помогающие нам сотрудники разных издательств. Полагаю, похожая картина будет и в других делегациях. А почему вас так интересуют именно бывшие югославские республики?
Дронго наклонил голову и очень тихо сообщил:
– Вчера на ярмарке был убит бывший гражданин Сербии, и мы полагаем, что это убийство из мести. Кто-то решил таким образом свести с ним счеты.
– Ну, только не книгоиздатели, – добродушно усмехнулся Брашован. – Мы – книжники, среди нас сложно найти убийцу. Не тот тип людей, не те образцы, не те характеры… Разве может быть убийцей интеллектуал, который любит читать книги?
– Вы не поверите, профессор, если я скажу, что таких очень много.
– Жаль, – пробормотал Брашован. – Мне казалось, что книги в любом случае делают человека лучше, чище, благороднее. И хороший читатель никогда не может быть плохим человеком.
– Еще как может, – добил его Дронго, – интеллект и нравственность не всегда совпадают. Достаточно вспомнить, сколько немецких ученых работали на Гитлера. А среди фашистов были очень образованные люди. Я уже не говорю о том, что гитлеровский режим поддерживал даже Кнут Гамсун, нобелевский лауреат по литературе.
– Какие ужасные вещи вы говорите! – взмахнул руками Брашован. – Даже слушать страшно. Наш список я вам, конечно, дам, а остальные списки вы можете попросить у руководителей других делегаций. Вы считаете, что среди нас действительно может быть убийца?
– Такой вариант не исключен, – подтвердил Дронго.
– Какое