– Глупый, – ответил отец. – Я просто хочу почитать про Петра Первого. И тригонометрию не прячь. Век живи, век учись. В Галактике с нашей серостью появляться стыдно.
Недостойный богатырь
Иван Дегустатов шел по весеннему лесу. Листья берез еще не раскрылись и острыми концами свисали к земле, словно подвешенные куколки бабочек. Из темной лежалой хвои выглядывали яркие трилистники заячьей капусты. На концах еловых ветвей топорщились тугие, почти желтые кулачки. Сорвешь один, помнешь в пальцах – окажется, что он составлен из мягких душистых иголочек. Птицы суетились и пели, привыкали к теплу и солнцу.
– Эх, – сказал Дегустатов скворцу, поющему на ветке. – Пользуешься тем, что работники дома отдыха сделали тебе скворечник. Отдыхаешь. – Потом хитро улыбнулся и пошутил: – Вместо песен взялся бы и соорудил гнездо для товарища, которому скворечника не досталось.
Скворец склонил голову, поглядел на Дегустатова с сомнением.
– Я шучу, – сказал Дегустатов. – Пой. Ты птица, значит, твоя задача – петь и развлекать.
Дегустатов свернул с дорожки, нахоженной отдыхающими. Дорожка была забросана бурыми листьями, и если бы отдыхающие в этом году не приехали, на ней выросла бы трава. Но отдыхающие приедут. Скоро. Через неделю начнется первый заезд, на автобусе будут прибывать трудящиеся из недалекого Великого Гусляра, чтобы вкусить заслуженный отдых, и тогда Дегустатов вплотную примется за свои директорские обязанности. Будет следить, чтобы у всех были чистые простыни, чтобы не проносили в столовую спиртные напитки, чтобы вытирали ноги при входе и не приглашали знакомых с ночевкой.
Дегустатов нагнулся, подобрал консервную банку, что осталась с прошлого года. Банка была ржавой, на ней сохранилась поблекшая этикетка – «Частик в томате». Рядом должна валяться бутылка. Бутылки часто встречаются рядом с такими банками, если люди, которые ели и пили, не взяли бутылку с собой, сдать. Бутылка нашлась. В нее набрались вода и ржавая хвоя. Банку Дегустатов спрятал под куст, чтобы не портить пейзаж, а пустую бутылку засунул в карман брюк. Его долг заключался в том, чтобы хранить окружающую экологию в чистоте.
Лес шел гуще. Здесь, за низиной, начинались холмы, поросшие елями. Назывались они Гуслярской Швейцарией. Таких мест вокруг города немало. У холмов иногда отдыхали туристы. Там тоже могли встретиться разные вещи. Дегустатов не считал себя жадным, но был бережлив, ценил копейку, потому что ее надо заработать. Если нужно, он не задумываясь выкинул бы три рубля, чтобы посидеть с человеком, но для собственного удовольствия такого не допускал.
Дегустатов продрался сквозь черемуху, всю в бутонах, перешел ручей по гнилому бревну. В ручье встретилась еще одна бутылка, но она была со щербинкой, и пришлось кинуть ее в черемуху. По узкой тропинке Дегустатов взобрался на холм. Воздух был свежий, с запахами, и на сердце у Дегустатова стало легко, и захотелось запустить найденной бутылкой прямо в небо.
Через тропинку