– Полагаю, что моя оболочка все еще вызывает в тебе нежные чувства. Так что можешь пользоваться. И пока вы с Тулией будете любить друг друга, мы с Его Необозримостью займемся плодотворным обсуждением вопросов дальнейшей экспансии.
Глаза Тулии были пусты и показались Удалову совсем не такими прекрасными, как прежде.
– А как же любовь? – спросил он.
– Зачем тебе любовь? – удивилась Тулия. – Главное – простота.
– Прекратите! – произнесли губы Удалова помимо его воли. Видно, внутри его творилось что-то неладное. – Сейчас же отпустите меня!
– Что случилось? – всполошилась Тулия. – Что с тобой?
– На меня напали! Здесь полчища бандитов! На помощь! Спасите!
Тулия ударила Удалова по голове кулачком.
– Прекратите, подрыватель! – закричала она. – Оставьте в покое моего сына! Ты на кого поднял руку, подлец!
– Я совершенно ни при чем! – воскликнул в ответ Удалов, но слова получились смятыми и неубедительными, потому что сквозь рот Удалова рвались отчаянные вопли страдающего паразита.
Боль Верховного микроба передалась Удалову, и его начало корчить и мотать, разболелись одновременно все зубы, ломило голову и взрывалось в ушах. Удалов помимо своей воли совершал нелепый танец, закидывая руки, выпячивая живот и стуча ногами. Успела мелькнуть мысль, что он сейчас со стороны, наверно, похож на древнего шамана, но тут же эта мысль исчезла и наступило помутнение сознания. И как будто сквозь туман к Удалову тянулись гневные руки сановников и его бывших товарищей – кузнечика и могильщика, все вокруг вопили, грозились убить Удалова и даже старались его убить, но мешали друг другу, и это Удалова спасло.
А тем временем изо рта Удалова продолжали вырываться страшные проклятия.
– Я гибну! – вопил Верховный микроб. – Меня окружили! Здесь хищные враги! Они едят меня! На помощь. Я не могу вырваться. Предательство… измена! Ааааа.
И последний крик Верховного паразита угас, превратившись в невнятные всхлипывания. В ужасе сановники отшатнулись от Удалова, и он, избитый, измученный происходившей в нем борьбой, лишился чувств.
Когда Удалов пришел в себя, оказалось, что он лежит на холодном грязном полу тронного зала. В зале слышался гул голосов, но никто более Удалова не бил.
Удалов с трудом сел. Голова болела, все члены тела были измучены и не хотели подчиняться. Когда удалось сфокусировать зрение, оказалось, что сановники столпились вокруг золотого кресла, на котором сидела Тулия, и обсуждали создавшееся положение.