– Никуда ты не пойдёшь, – безразлично проговорил Волкодав. – Ты убит.
Возле крыльца, радуясь дармовому развлечению, уже стояло несколько любопытных.
– Как это убит?.. – отшатнулся аррант.
Волкодав пожал плечами, не убирая руки.
– А как по-твоему, что будет, если я хорошенько сожму? А потом дёрну к себе?
Эврих слегка позеленел и попытался отвести его пальцы. С таким же успехом он мог бы двигать стену.
– Это нечестно, – обиделся он. – Я не успел…
Волкодав кивнул.
– Скажи это убийце, который там тебя дожидается.
Эврих закусил губу. Венн был прав, но сдаваться юноша не собирался. К тому же он действительно знал кое-какие ухватки. Если бы вместо меня перед ним стояло соломенное чучело, подумалось Волкодаву, этому чучелу, вероятно, пришлось бы несладко. Он поймал мелькнувшую руку Эвриха и, обхватив кисть, слегка повернул её внутрь. Аррант тихо ахнул и согнулся в три погибели, уложив голову на сгиб свободной руки Волкодава.
– Опять убит, – сказал венн. В настоящем бою у Эвриха уже трещали бы позвонки. Волкодав выпустил арранта и усмехнулся: – Хоть бы через перильца высигнул, что ли. А то прёшь напролом, как…
Он не особенно ждал, чтобы Эврих поспешил воспользоваться советом. Но тот сразу стрельнул глазами в сторону и тем себя выдал.
Молоденькая служанка, выглянувшая из дому, сперва испугалась, потом прыснула смехом: красивый молодой аррант застыл в нелепой позе, пригвождённый к резным перильцам жёстким коленом Волкодава. Венн посторонился, давая девушке пройти, и не спеша выпустил Эвриха.
Тот чуть не плакал от бессильной ярости и унижения.
– Хватит? – спросил Волкодав. – Или ещё куда-нибудь идти собираешься?
– Ты… – задохнулся Эврих. – Ну да, ты сильней… И думаешь, что от этого…
Ага, сильней, подумал Волкодав. Причём намного. А ещё я быстрей. И выносливей. И драться учён. Именно поэтому они до тебя не очень-то доберутся…
– Поди к хозяйке, дров ей наколешь, – сказал он вслух. Добрый труд и сытная еда – вот что, по его понятиям, нужно было арранту.
Эврих с ненавистью выкрикнул ему в лицо:
– Не пойду!
Повернулся и убежал в дом.
Волкодав вздохнул и пошёл рубить дрова сам. Нравились они с Эврихом друг другу или не нравились, а лишний рот следовало кормить.
Он встал возле колоды так, чтобы одновременно видеть ворота и дверь, и принялся за работу. Никто не войдёт во двор незамеченным. И не выйдет. Ещё не хватало, чтобы аррант, оскорбившись, в самом деле сбежал. И остался валяться где-нибудь под забором, получив в живот ещё один нож. Или стрелу в затылок…
Насчёт чёрного хода, ведшего через кухню, Волкодав не беспокоился: по заднему двору днём и ночью разгуливала злющая и очень чуткая псица. Сам он подружился с нею сразу и прочно. Он умел, как учили в его роду, мысленно облекать себя в пёсью серую шкуру. Благодаря этой способности самые злые собаки на него не только не бросались, но даже не лаяли,