– Боюсь, что я окажусь последним человеком, который хоть что-то знает об этом. Мои прихожане стараются не упоминать при мне ни о чем, что противоречит ортодоксальному мышлению.
– Это понятно.
– Однако я уверен, что суевериями тут кишмя кишит. Деревенские жители любят цепляться за прошлое.
Набравшись смелости, Люк сказал:
– Я уже спрашивал у мисс Конвей фамилии тех людей, которые умерли здесь за последний год. Но не могли бы вы предоставить мне такой список, чтобы я мог уточнить этот перечень?
– Да-да. Это можно устроить. Гилс, церковный сторож, – добрый малый, но, к несчастью, глухой, – поможет вам. Дайте подумать… Похорон было много… Я бы сказал, предостаточно… Вероломная весна с тяжелой зимой до нее… Потом целая вереница несчастных случаев… просто замкнутый круг бед.
– Иногда, – заметил Люк, – подобный круг обязан присутствию некоей определенной персоны.
– Да-да, вы правы. Однако я не припомню, чтобы у нас тут появлялись чужаки. Не припомню и ничего выдающегося. До меня даже не доходили какие-либо слухи и, как я уже упоминал, не должны были доходить. Дайте мне подумать… совсем недавно мы похоронили доктора Хамблби и бедняжку Лавинию Пинкертон. Замечательный человек был наш доктор.
– Мистер Фицвильям знаком с его друзьями, – вставила Бриджит.
– Вот как? Мне очень жаль. Его потеря просто невосполнима. У него было очень много друзей.
– Но наверняка хватало и врагов, – заметил Люк. – Я сужу исключительно по тому, что слышал, – поспешно добавил он.
Мистер Уэйк вздохнул.
– Доктор имел обыкновение говорить то, что было у него на уме, к тому же не всегда соблюдал такт. – Викарий покачал головой. – Такое вряд ли могло нравиться всем. Но простые люди его просто боготворили.
– Знаете, мне всегда казалось, что смерть одного человека зачастую означает выгоду для другого. При этом я не имею в виду лишь материальную выгоду, – осторожно заметил Люк.
Викарий в задумчивости покачал головой:
– Я понимаю, о чем вы. В некрологе пишут, что все скорбят о кончине такого-то человека, но, боюсь, это редко бывает правдой. В случае с доктором Хамблби никто не станет отрицать, что после его смерти компаньон покойного, доктор Томас, только укрепил свое положение.
– Каким образом?
– Томас, полагаю, весьма способный молодой человек. Доктор Хамблби не раз говорил об этом, однако среди местных жителей Томас не пользовался большой популярностью. Он, насколько я могу судить, был как бы в тени доктора Хамблби, обладавшего несомненным магнетизмом. В сравнении с ним Томас выглядел бледновато и не производил на своих пациентов особого впечатления. Мне кажется, он и сам это осознавал, что лишь ухудшало дело. Томас еще больше нервничал и задирал нос. Если хотите знать, я подметил удивительную вещь: чем больше апломба у человека, тем ярче проявляются его личностные качества. Мне думается, теперь Томас почувствовал себя значительно уверенней. Он