И когда я слышу движение вражеского меча, то падаю навстречу, выбрасывая правую руку вперед.
Резкая боль в голове. Сладкий вкус на языке.
Я захлебываюсь кровью, стекающей волной сверху.
И чувствую, что мой меч тоже пьет чужую кровь.
Внезапно я понимаю, что моя голова свободна. Меч врага рассек кожаный обруч. Сколько помню себя, он всегда мешал мне. Мешал дышать, думать, говорить. И, главное, мешал видеть. Я ненавидел его, и помнил слова Наставника – этот обруч принадлежит тебе с рождения, и снимут его только после того, как ты заслужишь право вернуться.
Я открываю глаза и вижу красный песок. Он шевелится от обилия пищи.
Я ползу за своей правой рукой. И нахожу тело врага. Он хрипло дышит. В огромных выпуклых глазах плещется страх. Он не готов умирать. Он вышел на Арену, чтобы убивать. И теперь, когда жизнь вытекает из него, он с ужасом смотрит на меня.
Большая голова с выпуклым лбом. Узкие плечи. Тонкие руки. Моя рука, сжимающая рукоять меча, закрывает половину этого худосочного тела.
Умея только убивать, он стал скотиной.
Я опираюсь на правый меч, погружая глубже в тело. И дыхание врага замирает.
Я медленно встаю на ноги. Вытаскиваю меч из поверженного врага.
Поднимаю голову.
Большелобые лица, сливающиеся в одну пучеглазую массу.
Открытые в беззвучном крике рты, зияющие бездонным отверстием.
Протянутые руки, горящие белым пламенем.
Желтый круг, бесстрастно пылающий в небе.
Мне жаль Человека, который выродился в животное.
Мне ненавистна мысль, что я осознал себя Человеком.
Я увидел свое отражение в выпуклых глазах убитого, и знаю, кто я есть.
Выкрикнув проклятье, правым мечом я рассекаю сияющий диск солнца пополам, погружая этот мир во тьму.
16
– Егор, что с тобой!
Он открыл глаза и увидел склоненные над ним лица. У Влада – хмурое, раздраженное, у Маши – удивленное, и у Саши – озабоченное. Где-то на краю сознания возникла мысль, что, не смотря на недавние слова, она сейчас действительно выглядит так, словно беспокоится за него. Мысль не к месту, но приятная.
– Ну, что там?
Влад хлопнул в ладоши, пытаясь привлечь его внимание.
– Егор, давай, говори, что там? Ты был внутри пару минут, и вылетел, словно тебя кто-то выкинул наружу. Что случилось?
Егор с помощью Саши сел и увидел, что сжимает в правой руке перочинный нож. Который он положил в карман перед тем, как войти в дверь. Он разжал пальцы, и нож упал на бетонный пол. Беззвучно. Или, возможно, он не услышал звук. Пальцы дрожали – они помнили тяжесть меча, которым он только что разрубил солнце.
– Егор, ты что, как ломом битый! Не молчи!
Это уже голос Саши, – подумал Егор, но ничего не сказал. Он прислушивался к собственному телу. Боль в спине и необычная легкость в голове. Словно у него какая-то зудящая рана