И как бы внешне ни были похожи эти две системы, как бы глубоко ни завел их процесс взаимовлияния и взаимообогащения жанров, стирая видимые границы, тем не менее они остаются: по глубинной сути своей они разные. И анализировать каждую из них целесообразно, на наш взгляд, в соответствии с главным критерием – отношением автора к действительности и той главной функции, на выполнение которой нацелен текст.
Если это условие не соблюдается, то научный поиск идет не по пути выявления особенностей функционирования языковых средств и композиционных приемов в системе публицистики, а по пути разработки приемов усиления художественности публицистики.
Приведем на этот раз совсем уж конкретный пример из истории очерка и фельетона, которые, с легкой руки М. Кольцова, однозначно были возведены в ранг «высококвалифицированной художественно-литературной публицистики»[34]. Такое понимание активизировало поиск точек соприкосновения газетных жанров с художественной литературой, а разработка приемов усиления воздействующей функции фельетона велась в основном в области его литературных качеств.
Как следствие такого взгляда на жанровую специфику, развивается методология их сравнительного анализа: «...очерк в целом смыкается с художественной литературой теснее, нежели фельетон, который стоит на грани смыкания с публицистикой (в частности, с жанром публицистической статьи)»[35]. Утвердились в науке и два типа фельетонов – «фельетон от публицистики и фельетон от беллетристики»[36]. Не суть системы (документальная или художественная?), а сочетание в ней функций – «бытовой» и «художественной» – было принято за теоретическую посылку в методологии исследования. «Обе функции необходимы, – рассуждали Ю.Н. Тынянов и Б.В. Казанский, – и именно соединение их, переключение бытовой и художественной функций составляет суть фельетона»[37].
Это история. Но в современной классификации жанров периодической печати фельетон вообще попадает в «художественно-публицистические» в одном ряду с очерком, памфлетом, пародией, сатирическим комментарием, житейской историей, легендой, эпиграфом, эпитафией, анекдотом, шуткой, игрой[38]. Ряд увлекательный, хотя с позиций стилистики текста не очень логичный: что общего в композиционно-речевой структуре игры и памфлета, эпиграфа и фельетона?
Смещение принципов подхода к тексту наблюдается на протяжении всей научной истории публицистики. С одной стороны, развивается и обосновывается методологический подход к объекту исследования как к особой функциональной системе. С другой – при изучении конкретных проблем, например, образности речи, публицистика рассматривается