– Только мое.
– А ваша, киевская?
– В ней больше степеней портновской свободы. И это тоже субъективное мнение, ведь в нашем деле очень важны каноны.
– Вы сами себе противоречите. По-вашему выходит, чем консервативнее покрой костюма – тем лучше? Следуя этой логике, рижская школа пошива мужского костюма лучшая.
– Мужской костюм идеален только тогда, когда становится частью его владельца. Вот что я имел в виду, говоря о степенях портновской свободы.
– Теперь понимаю.
– Так что там с Вилмой Карклиней? – напомнил ей Тищенко. – Хотите спросить, смогу ли я с ней сработаться?
– Допустим…
– Своих клиентов ей не отдам.
Надежда улыбнулась:
– Я так и думала.
– Постарайтесь меня понять, – разволновался Анастас Зенонович, опасаясь за свою дальнейшую судьбу в ателье. – Я могу отвечать только за то, что сам начертил и разрезал.
– Я вас понимаю.
– В таком случае что будет с Вилмой?
– Как раз в этот момент Ираида Самсоновна с ней беседует.
– Есть компромиссный вариант, – предложил Тищенко. – Пусть ваша Вилма шьет костюмы для своих постоянных клиентов. А я буду работать со своими.
– И вы не против второго стола в мужской закройной? – оживилась Надежда.
– Какие же возражения? Ставьте!
– Наденька! – В кабинет вбежала Ираида Самсоновна и, едва кивнув Тищенко, сообщила: – Мы с Вилмой пришли к компромиссному решению…
– Поставить в мужской закройной еще один стол и оставить Карклине постоянных клиентов? – поинтересовалась Надежда.
– Откуда ты знаешь? – опешила мать.
– Мы с Анастасом Зеноновичем остановились на том же.
Ираида Самсоновна вскинула руки и хлопнула себя по бокам.
– О чем ни спроси, у нее все уже решено!
Глава 4
За все в жизни нужно платить
Был уже полдень, и солнце приближалось к зениту, когда автомобиль Надежды Раух остановился возле крыльца ателье. Не выходя из машины, она опустила солнцезащитный козырек и оглядела себя в зеркале. Решив, что выглядит плохо, достала из сумки помаду и пудреницу.
Из ателье вышел охранник и, спустившись по ступеням с крыльца, подошел к машине.
Надежда открыла дверь:
– В чем дело?
– Здравствуйте, Надежда Алексеевна, – сказал охранник. – У вас все в порядке?
– А почему вы об этом спрашиваете?
– Подъехали, а не выходите. Вот я и решил: может быть, что-то случилось.
– У меня все хорошо, – проговорила Надежда.
Она припудрилась и накрасила губы, предварительно обведя их карандашом. Посчитав, что лицо слишком бледное, достала румяна и, подкрасившись, вышла, наконец, из машины. Проходя мимо, спросила у охранника:
– В складе фурнитуры кто-нибудь есть?
Он уточнил:
– Имеете в виду полицейских?
– Кто-нибудь из следственной группы.
– Нет никого. Как разошлись утром, так и