Переждав всю гамму чувств, пробежавшую по лицу кавалера, я сурово спросил:
– Так! И что же это за художества? Вон там, у меня над головой.
– А как же? – радостно отозвался Кетван, нимало не смущенный суровостью моего тона. – Так уж положено! Если есть основатель, то его надобно изобразить надлежащим образом.
– Что?! – возопил я, услышав сдавленный смешок за спиной. – Это и есть «надлежащий образ»? Ты что, с замковой стены свалился? Где я, а где образ?
Кетван озабоченно сравнил оригинал с портретом и покачал головой.
– А ведь говорил я ему, что не похож. Что же теперь делать? Проткнуть его мечом, что ли, или заставить перерисовывать?
– У меня гномьего эля больше нет! – решительно заявил хозяин таверны. – Мне его вздохновения без надобности!
– Да вообще этот портрет не нужен! – решительно заявил я.
– Да какой же клюб без портрета? – удивленно поднял брови Кетван. – Ты же сам говорил, что в клюбе вешается портрет основателя!
– Это когда я такое говорил? – изумился я.
– А в аккурат после того, как мы последнюю бочку эля тут выпили и собирались идти в соседнюю таверну, – напомнил мне Кетван.
– Что-то такое было, – попытался вспомнить Валерка. – Точно сказать не могу, но что-то ты такое говорил.
– А я не помню, – отмахнулся Онтеро в ответ на мой вопросительный взгляд.
– Понятно, – вздохнул я. – Так вот, благородный Кетван. Не клюб, кстати, а клуб может обходиться и без портрета основателя. Особенно без такого вот портрета! Главное – не портрет, а дух клуба! Ведь клуб – это, в сущности, тот же орден, только неофициальный. Да и какой же я основатель, скажи на милость? Кто тут проводил соответствующие изменения и принимал решения?
– Ну я, – вынужден был признаться Кетван.
– Вот, значит, ты и есть основатель, – подвел итог я.
– Но ты же указал нам путь! – запротестовал Кетван. – Сейчас половина нашего ордена отправилась в поход, дабы стать достойными членами этого клю… клуба, – поправился он.
– Вы сами избрали этот путь, – высокопарно изрек я. – А я только подтвердил, что этот путь правилен.
– Это надо отметить! – решительно произнес Кетван, обрадованно потирая руки. – Но разреши все-таки оставить тебя среди основателей. Это очень важно. На молодых кавалеров произвело большое впечатление, когда ты одним ударом перерубил вон ту балку. Теперь каждый так и норовит проделать то же…Да не дергайся ты, Пуссен! Я специально распорядился, чтобы ее на этот раз сделали из железного дерева. Пусть рубят себе на здоровье. Ведь клинки править потом будут не за твой же счет.
– А если все же перерубят? – опасливо спросил хозяин.
Кстати, только сейчас узнал, что его Пуссеном зовут. Все как-то не было времени и желания об этом спрашивать – всё хозяин да хозяин.
– Его может перерубить только вот этот благородный кавалер, – указал Кетван на меня. – А он, пока