В том, что темноволосая Юля рано или поздно станет его «прошлым», Виктор ни минуты не сомневался.
Глава 5
– И все-таки, ребята, вы поступили неприлично, – в десятый, наверное, раз обиженно произнесла Настя. – Ну как это так? Я не понимаю. Ведь вопрос с Сережиным переводом на Петровку решался как минимум месяц. Целый месяц! И за все это время ни Коротков, паршивец, ни ты, Сережа, ни словом не обмолвились. Я вам кто?
– Ты мне лучший друг, Настюха, – сыто проурчал Коротков, отработанно-вороватым жестом утаскивая со стоящей в центре стола тарелки предпоследнюю креветку в кляре. – Я хотел тебе сделать сюрприз от всего моего заскорузлого сыщицкого сердца. Права не имеешь на меня дуться.
– А я вообще шестерка в этом деле, – подал голос Сергей Зарубин. – Мне велели молчать, чтоб не сглазить и начальство не рассердить, – я и молчал. Ты, Пална, бочку на нас не кати, мы хорошие. Белые и пушистые, как ангорские кролики.
Все трое оказались зверски голодными, поэтому еда, принесенная из китайского ресторана, закончилась куда быстрее, чем темы для тостов.
– Ну, давайте еще по одной за благополучное раскрытие убийства в Сокольниках, – предложил Юра, разливая водку по маленьким стопочкам себе и Зарубину, а хозяйке наливая мартини.
– Закусывать нечем, – заметила Настя, – все уничтожили подчистую. Одна несчастная креветка на всех осталась.
– А мы так, – Сергей бодро поднял рюмку, – по-простецки, без закуси. Тебе, Пална, закуска вообще не нужна, ты сладкое пьешь, а мы с Юркой поделимся последним кусочком. Ну, поехали.
Чокнулись, выпили. Настя быстро убрала посуду в мойку, протерла стол и выразительно посмотрела на коллег.
– Все, мальчики, праздник закончился, начинаются мерзкие будни. Сережа, принеси, будь добр, из комнаты мой блокнот, большой такой, в коричневой папке. На диване лежит.
Зарубин скрылся в комнате и отчего-то не возвращался на кухню подозрительно долго.
– Эй, – крикнул Коротков, – ты там заснул, что ли?
– Не, я не заснул, я думал, – объявил Зарубин, возникнув на пороге с коричневой папкой под мышкой. – Думал и анализировал.
– Скажите, пожалуйста, – ехидно протянул Юра. – Анализатор нашелся. Ну и чего ты там наанализировал после пяти рюмок?
– Да так, разного всякого, – уклончиво ответил Сережа. – Вот, например, свитер какой-то на стуле висит, для Палны слишком большой, а для ее профессора слишком дешевый. Размер пятьдесят четыре, рост четыре, производство фирмы «Бабкин самовяз», стоит рублей семьсот максимум, если в магазине покупать, а если на вещевом рынке – то и за пятьсот отдадут. Чей бы это, а?
Настя прыснула