Зеленин молча сел и уставился на него своими непонятными глазами.
– Ладно, давай начинай, раз ты уж такой крупный специалист по концепциям, – смилостивился начальник. – И в первую очередь найди мне решение, как избежать ошибок при наборе наших кандидатов. А потом уж поговорим о том, как строить обучение.
– Надо начинать не с этого, – возразил Зеленин, снова открывая папку и вытаскивая свои схемы и записи.
– А с чего же?
– С определения цели. Мы должны четко понимать, чего хотим добиться, какого специалиста получить в итоге. Потом продумать, как его подготовить, чему и как учить. Потом прикинуть, каким должен быть человек, чтобы он смог успешно пройти курс, научиться всему тому, чему мы хотим его научить, а после окончания учебы хорошо работать. И только потом думать о том, где и как такого человека найти. Иными словами, мы должны разработать три модели. Первая – модель выпускника-специалиста. В нее входит перечень необходимых знаний и умений, а также наличие хорошей подкладки под легендирование. Вторая – модель обучающегося, или, если хочешь, курсанта. Здесь у нас должен быть перечень требований к его психологическим, физическим и интеллектуальным характеристикам, которые позволят ему успешно пройти курс. И третья модель – модель кандидата. После того, как мы с тобой разработаем эти три модели, мы начнем думать о том, как первую модель превращать во вторую, а вторую – в третью. Иными словами, выработаем принципы поиска, вербовки и обучения. Вот так, Гриша, создаются концепции. Только так, и никак иначе. А то, что ты можешь сочинить за полчаса, годится для сортира.
Стоянов с трудом подавил в себе закипающую злость. Он понимал, что его заместитель прав. Но признаваться в этом вслух смертельно не хотелось. И дело было даже не в том, что не хотелось соглашаться лично с Зелениным. Вопрос стоял куда шире. Двадцать четыре года он отдал практической работе в уголовном розыске. Почти четверть века. И все эти годы не подлежало сомнению, что наука – это туфта, детские игрушки для тех, кто хочет носить погоны и получать за это деньги, но не хочет заниматься грязной, изматывающей и опасной для жизни работой. Для таких вот «сынков», «зятьев» и «любовниц» и придумали науку в системе МВД, создали специально теплые местечки. Денежные и необременительные. Какая в ловле преступников может быть наука? Ну только что у криминалистов. Химия там всякая, биология и прочие вещи, полезные для проведения экспертизы. А все остальное – чистое надувательство, пустое сотрясение воздуха в промежутках между получением зарплаты.
И что же теперь, признавать превосходство и правоту человека, который всю жизнь корпел за столом, сочиняя научные безделицы? Нет, ни за что.
Ни за что? А как же Мамонтов и Парыгин? Это очевидные провалы, и в карман их не спрячешь. Придется соглашаться и сочинять