Представителями второй концепции (условно именуемой концепцией «самостоятельности права на защиту») отстаивается диаметрально противоположная точка зрения. В частности, П.Ф. Елисейкин утверждает, что право на защиту как таковое представляет собой самостоятельное субъективное право[45]. Другой автор, А.П. Сергеев, развивая эту мысль, замечает, что «право на защиту появляется у обладателя регулятивного гражданского права лишь в момент нарушения или оспаривания последнего и реализуется в рамках возникающего при этом охранительного гражданского правоотношения»[46].
Признание права на защиту самостоятельным правом или же рассмотрение его в качестве элемента конкретного субъективного права, по нашему мнению, не влечет за собой на практике никаких правовых последствий. В связи с этим представляется, что противоречия между приведенными выше концепциями в значительной степени являются условными, а спор – лишенным всякого юридического и, главным образом, практического смысла. Более того, действующее законодательство содержит достаточно указаний на самостоятельность данного права. Кроме того, право на защиту является конституционным правом – «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом» (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ).
В доктрине содержится значительное количество дефиниций рассматриваемого права. Так, А.П. Сергеев право на защиту определяет как «предоставленную управомоченному лицу возможность применения мер правоохранительного характера для восстановления его нарушенного или оспариваемого права»[47]. С несущественными терминологическими расхождениями о «юридически закрепленной возможности использования мер правоохранительного характера» говорит в своем определении и B.C. Харченко[48]. Во многом схожее определение сформулировано B.C. Емом. «Субъективное право на защиту, – по его мнению, – это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечения действий, нарушающих право»[49]. Под мерами правоохранительного характера, в свою очередь, автор понимает закрепленные в ст. 12 ГК РФ способы защиты гражданских прав.
Таким образом, среди ученых нет существенных расхождений в понимании сущности указанного права, и вполне возможно согласиться с указанным выше пониманием субъективного права на защиту.
Вместе с тем следует четко разграничивать понятия «право на защиту» и «защита прав». Они не сводимы друг к другу. Защита прав в самом общем виде означает реализацию субъективного права на защиту как юридически закрепленной возможности управомоченного лица самостоятельно и непосредственно