– Наконец-то огонёк будет! – донеслось уже издалека. – До малиновой зари! – донеслось до Ясеники. И только она перевела дух, поднявшись с тропинки, и отряхнув платье, как одна из девушек вернулась.
– А рассаду, рассаду туманную принесла? – вперилась та в потерявшую дар речи Ясенику.
У девушки были синие волосы.
Ясеника замотала головой, не желая верить в происходящее. «Я, наверное, сплю. Конечно, сплю!» Как только помощницы скрылись, Ясеника ущипнула себя за руку, а, почувствовав боль, всё равно не поверила. «Такого быть не может! Не может, и точка! Хотя…Может, уже изобрели сны с реальными ощущениями? Изобрели же кино 3D? Вот если на остановке тётя Света, то это точно не сон, хотя что мешает тёте Свете пробраться в мой сон?» Девочка припустила прочь, боясь открыть рот – а вдруг опять зазвенят эти хрустальные колокольчики?
Тётя Света расхаживала по остановке уже полчаса, автобус давно пришёл, но племянницы в нём не было! Девчушка выкатилась из кустов, чуть не сбив тётю с ног.
– Господи! Ты где была? С тобой всё в порядке? – закричала тётя Света, ощупывая руки, ноги, и голову непоседы.
Ясеника внимательно присматривалась к тёте, даже потрогала за руку: желание понять, что произошло, отодвинуло на второй план недавно пережитый страх. «Вроде, настоящая», – решила девочка, но не знала, радоваться или огорчаться. Она повисла на тётиной шее, и, наконец, решилась открыть рот. Откуда вылетели самые обычные, не хрустальные, слова.
– Свет! Я немножко заблудилась! Всё хорошо, не переживай! Давай маме не скажем! – прошептала девочка тёте на ухо. На правое. Которое явно было настоящее: слегка оттопыренное, с крупной раковиной, подчёркивающей артистизм и любознательность натуры. Такие уши были у всех Тарафоновых.
3. Деревяшка. Начало
Его сородичи уже давно сидели в воде, но Лягух точно знал: ещё можно было погреть начавшую дубеть пупырчатую шкурку. Ласковые лучи коснулись тельца, он раздул щёки, низко затурлыкал, но в ту же секунду был сметён, и, неуклюже дрыгаясь, завалился в кусты.
В воздухе, над пышным, со свекольными стеблями, лопухом, раскачивался небольшой продолговатый предмет, похожий на деревяшку. Его тянуло то влево, то резко вправо, то, наоборот, вправо, и потом влево. Затаившись, лягух тщетно выпучивал окуньи глаза, но, кроме деревяшки, никого не видел.
Ощетинившись пурпурно-лиловыми стрелами, колючие репейники, стукнувшись о невидимое, начали бумкаться вниз. Попадая при этом прямо в бугорчатый бок лягуха. Мощный куст заколыхался: полетела ответная гроздь. После чьей-то непродолжительной невидимой возни деревяшку бросили. Она упала под куст бузины, в траву, на хвойную подстилку, а куст озарился разноцветной радугой, заметной даже при дневном свете.
Над изумрудно-зелёными макушками елей и охряными берёзами вставало мягкое солнце позднего лета.
4. Необычный