мичмана Куценко, которая приедет в Москву 23 июня, то есть через два дня. Наташе нужно будет взять запрос и отнести в паспортный стол отделения милиции. Примерно через месяц она получит на руки пропуск и сможет лететь в Мурманск, а оттуда автобусом – в Западную Лицу, где служит Вадим. Все это хорошо, но как оставить маму одну? Ведь она не справится. Отцу нужно особое питание, его желудок уже не принимает ничего, кроме протертой и приготовленной на пару пищи, на сооружение которой требуется немало времени, ведь то, что она каждый день в судочках и термосках возит через весь город в больницу, должно быть свежеприготовленным, ни в коем случае не вчерашним. Маме уже почти семьдесят, ее хватает лишь на то, чтобы рано утром уехать в больницу и вечером вернуться, она уверена, что только ее присутствие может принести Александру Ивановичу облегчение. Их бывший сосед по квартире Слава Брагин достиг больших высот, стал крупным руководителем, и только благодаря его мощной протекции Казанцева-старшего положили в двухместную палату и разрешили родственникам ежедневное дежурство. Правда, на ночные часы это разрешение не распространялось, иначе Галина Васильевна окончательно поселилась бы в больничной палате. Если Наташа позволит себе роскошь уехать вместе с детьми к мужу, маме придется всю первую половину дня заниматься приготовлением пищи для отца. И если, не дай бог, именно в утренние часы Александру Ивановичу станет хуже, она будет считать, что причиной ухудшения стало ее отсутствие – врачи, сестры и санитарки, как всегда, недоглядели, сделали не так или не то, просмотрели, забыли, не сменили вовремя, не принесли, не унесли. А причиной ее отсутствия стал, несомненно, такой несвоевременный отъезд дочери. Ах, Люся, Люся, сестричка Люся, ну что бы тебе не приехать в Москву хоть на две недельки, чтобы отпустить Наташу повидаться с мужем, которого она не видела десять месяцев!
– Как папа? – заботливо спросила соседка, глядя на Наташины манипуляции с продуктами: пельмени в морозильную камеру, молочные продукты, сыр и колбасу – на полку в холодильник, мясо – в кастрюлю с водой, чтобы быстрее разморозилось.
– Все так же. Кажется, чуть похуже, чем вчера.
– Ты собиралась сегодня с врачом встречаться…
– Встречалась. Он сказал, что счет идет на недели. Максимум – три месяца. В общем, ничего утешительного. Колбасу сегодня добыла, «Останкинскую». Еще за цыплятами стояла, но мне не хватило. Два часа выброшены из жизни псу под хвост. Зато творог, кажется, хороший, развесной. Бэллочка, что будем из мяса творить? Мне Инка вчера принесла банку соленых огурцов, подарок от Анны Моисеевны, можно рассольник сделать.
– Договорились, – кивнула соседка. – Сделаю рассольник.
– Да я не к тому… – смутилась Наташа.
– А я к тому. Ты и так целыми днями вертишься, как белка в колесе. А я бездельничаю на пенсии.
– Спасибо.
Разобравшись с покупками, Наташа зашла к себе, переоделась в старый спортивный
