Потому что я дал клятву верности Хрёреку? Потому что мы все – братья? Но разве братья мне эти нореги, заживо сдирающие с человека кожу? А человек уже не кричит – душится животным хрипом…
– Эй, Ульф! Ты только погляди!
Гуннар Гагара с братвой. Традиционное норманское развлечение: сколько продержится расчленяемый человек.
– Я этой вороне…
Полсекунды – и голова несчастного монаха слетела с плеч. Нореги сначала опешили, потом другой Гуннар, Морской Кот, радостно захохотал:
– Я выиграл! Он умер!
– Ничего он не умер! – возмутился Гагара. – Это Черноголовый его убил! Ты зачем его убил, Черноголовый?
– Захотелось! – честно ответил я. С вызовом… Который Гуннар Гагара принять не рискнул. Да и остальные отнеслись к моему удару спокойно.
– Кот, иди притащи еще одного! – крикнул кто-то. – Начнем сначала!
Вот так. Дорого обойдется мой гуманизм еще одному монаху.
Ладно. Я состроил строгую рожу:
– Делать нечего? – процедил я грозно. – Братья делом занимаются, а вы нашу общую добычу превращаете в бесполезное мясо?
Обвинение в крысятничестве норегов смутило.
– Так их же вон сколько, ворон… – без особой уверенности протянул Гагара. – Десяток-другой… Не убудет.
– Вот разделят добычу, получишь ты свой десяток – и делай с ним, что пожелаешь! – заявил я. – И вообще, нечего тут околачиваться. Пока ты «ворон» считаешь, Хальфдановы хускарлы в храме золото с серебром прибирают!
Жизнерадостные норегские рожи разом приняли озабоченное выражение. И – рысцой к воротам церкви.
Во дворе пастушка я не нашел. Так что вернулся и продолжил поиски внутри храма.
Там Вихорёк и нашелся. Сам.
В одном из нефов несколько викингов пытали голого человека с бритой макушкой. И явно не для развлечения, потому что процессом руководил Тьёрви-хёвдинг. Рядом с ним топтался мелкий паренек в медном шлеме скверной работы, в каких-то окровавленных тряпках и босиком. Хальфданов «юнга»? Без сапог? Сомнительно…
– Ульф! Ульф Вогенсон! – окликнул меня хёвдинг. – Иди сюда! Видишь, кого мы поймали! – похвастался он, кивая на корчившегося на земле человека. – Казначей здешний! Удачно получилось. Твой трэль, – кивок на паренька в окровавленном рубище, – на него показал.
– Мой трэль?
Ну да, конечно! Паренек сдвинул шлем, и я не без труда (крови и грязи на лице хватало) опознал Вихорька-пастушонка. Всё-таки уцелел мальчишка! Удачливый. В каше, которая творилась у ворот, и опытного воина могли прикончить.
Пацанчик улыбнулся робко-искательно… Не забыл, значит, заветные слова «Я – собственность Ульфа Черноголового».
Впрочем, Тьёрви его и так знал. Хёвдинг был