– Я здесь, – услышал я тот же приятный голосок. Значит, Мионна. Да и имя такое интересное, звучит красиво и нежно. – Приподнимись, упрись в стенку, чтоб тебе было удобно. Потом напою тебя.
– Сейчас, – зашевелился я. – А стенка-то где?
– Сзади тебя. Ты на кровати лежишь.
– Понял, попробую. – Я поднял туловище, упёрся руками в кровать и начал двигаться назад, пока не почувствовал спиной стену. – Вот, вроде всё.
– Я и так вижу, – посмеялась девушка. – Так, подаю тебе миску, а ты придерживай её руками вместе со мной.
– Миску? А стакана нет? Как-то я не привычен из миски пить.
– Слушай, я не знаю, о чём ты говоришь, но мы пьём и едим всегда из мисок. Просто пей и всё. Тебе будет легче.
– Эх, выбора всё равно нет.
– Вот именно. Давай, аккуратненько по глоточку.
Когда Мионна поднесла к моему рту миску, я почувствовал посуду губами. Затем попробовал взять в руки, но коснулся рук девушки. Они показались мне мягче всего на свете. Вроде бы обычная на ощупь человеческая кожа, да что-то в ней чувствовалось особенное.
– Ну? Ты пить будешь? – заговорила она. – Сам же хотел.
– Да, конечно. Просто у тебя такие руки приятные.
– Пей, говорю, – настояла Мионна. – У меня обычные руки. Это у тебя грубые.
Я решил больше не развивать тему о руках и сделал первый глоток нектара, что служил у них обычной водой. На вкус сначала показалось, что отличий никаких от нашей воды, но послевкусие изменило моё мнение. Когда пьёшь, то вкуса вроде бы и нет, но потом чувствуется что-то сладкое. И эту сладость сравнить с чем-то земным крайне сложно. Там и нотки молока, оттенки ванили, каких-то фруктов. Как ни странно, всё это в сочетании подарило один незабываемый и едва уловимый вкус.
– Ещё немножко осталось, – сообщила девушка, и я сделал последние два глотка. – Вот какой ты чудный. Всё выпил. Я потрогаю тебя, не против?
– Ну, смотря где, – усмехнулся я. – Хотя уже вроде бы ты и трогала меня кое-где.
– Так ты всё чувствовал? – удивилась она. – Мне теперь неудобно, ня.
– Ня? – повторил я. – Это ты типа «на» так говоришь?
– Не, это из-за эмоций. Оно само, ня. – Мионна изменилась в голосе. – Вот опять. Это наша особенность.
– То есть если ты смущаешься, то вылетает «ня»? Я правильно понял?
– Не только. Когда мы радуемся, тоже такое бывает. Непроизвольно случается. Так можно потрогать тебя, ня?
– А это даже прикольно, – усмехнулся я. – Мило, знаешь. Ну, трогай, я не против.
– Святая Чаша будет тебе благодарна.
А это, наверное, у них вместо «спасибо». Впрочем, научат всему, она же сама говорила. Пока я об этом думал, Мионна начала меня трогать одной рукой. Сначала коснулась щеки, погладила легонько. Затем плавно спустилась на шею и грудь. Ощупала, как следует, но ниже пояса не полезла.
– Ты такой твёрдый. Наши мягче, – сделала она вывод. – Но мне нравится.