Кузнецкий Мост. Вид с Лубянки
– Можно я у вас посижу? – спросила Надя старого сапожника. – Ноги не держат!
Сапожник оказался отзывчивым, а может, ему просто надоело сидеть одному – а тут сразу двое собеседников. Словом, Надя села на стул, Володя пристроил сумки рядом, и все трое завели беседу. Сначала все шло как обычно – ругали властей, жаловались друг другу на рост цен. А потом сапожник сказал:
– Гляди-ка, книжники домой рванули!
И точно – мимо будки уже спешили те, кто еще недавно торговал своими книгами на ступеньках магазина «Подписные издания».
– Чего ж они так быстро торговлю свернули? – удивился Володя. – Скоро конец рабочего дня, народ с работы пойдет, самая торговля начнется.
– Так ведь темнеет, – ответил сапожник. – А по темноте француженка прийти может. Не любит она тех, кто с газетами да журналами связан. К книжникам вроде получше относится, но все равно те опасаются.
– Какая француженка? – полюбопытствовала Надя.
Сапожник хмыкнул:
– Вот народ! В Москве живут, а московских легенд не знают… Ладно, расскажу. Было это в 1905 году, еще до той самой первой революции. Шел май, 13-е число – несчастливое. Во Франции в Каннах покончил с собой Савва Морозов. Небось слыхали – миллионер-промышленник, меценат искусства. Здание Московскому художественному театру построил, денег давал. Да не на одно искусство! Сотнями тысяч революционеров снабжал. Только вот в один день надоело ему все это. Так и сказал кому-то там, в революционных верхах: «Что я вам – партийная касса, что ли?!»
Думал, от него отстанут. Уехал из России. Но и там его нашли. Стали приставать – дай да дай! А у Саввы еще и с женой скандалы, с матерью, родственниками. Не хотели те, чтобы их денежки на революцию шли. В общем, все вместе – семейка и революционеры – и довели бедолагу миллионера до ручки. Взял он револьвер и застрелился.
Весть об этом до России в тот же день дошла. Телеграф-то уже вовсю работал. Вот и вышли все газеты со скорбной новостью: «Застрелился Савва Морозов!»
В центре-то мальчишки-газетчики самые бойкие были. Весь Кузнецкий Мост заполонили своими криками. И как на грех, ехала в тот миг по Мосту на пролетке юная полюбовница Саввы – француженка Жозефина. Была она модисткой. Работала тут же на Мосту в одной из модных лавок, но не шила шляпки, а демонстрировала, то есть была по статусу куда выше портних да швей.
Савва, когда уезжал, ей пообещался: «Как вернусь, сниму тебе, Жужу, хорошенькую квартирку, накуплю бриллиантов. Всю дальнейшую жизнь будем жить вместе!»
А тут такой кошмар… Газетчики-мальчишки орут-надрываются: «Савва Морозов застрелился!» Жужу, не совладав с чувствами, выскочила прямо на ходу из пролетки и кинулась к мальчишке