– Сало жрать да горилку хлестать – здоровы, а служить – больны?
Неисправимых сажал в лютый мороз верхом на бронзовые пушки, как на лошадей, и в окна коллегии поглядывал: как сидят? не окочурились ли?…» (Там же. С. 334–335.)
Здесь все – неправда, хотя написано вроде бы правдоподобно.
Вот как автор описывает прибытие Румянцева к армии:
«Румянцев недоверчиво оглядел офицеров ставки.
– Избаловались! – грянул басом, грозя палкою…» (Там же. С. 378.)
А вот обобщение: «Каждый человек имеет свои недостатки – имел их и Румянцев. Если встречались на пути его армии холмы, он рапортовал в Петербург о горах неприступных, болотца под его пером становились трясинами, ручьи разливались в реки, а при наличии провианта на неделю он писал, что они тут, бедные, с голоду помирают. Екатерина хорошо знала эту причуду в характере полководца и потому бывала крайне настойчива в своих требованиях к нему, заведомо зная, что холмы преодолевают, в болотах не увязнут, реки любые форсируют, а с голоду никто не помрет…» (Там же. С. 398.)
Екатерина настойчива в своих требованиях… А Потемкин выигрывает битву в урочище Рябая Могила. Только так и можно понимать страницы, посвященные русско-турецкой войне. «А там, где Серет впадает в Прут, пролегло глухое урочище – Рябая Могила, и здесь столкнулись две армии: татарская и русская. В самый разгар битвы Потемкин галопом провел своих кирасир вдоль извилин Прута, отчаянно обрушил бригаду в реку – вплавь, держась за хвосты и гривы лошадей, дружно переправились на вражий берег, и мокрые кони, отряхивая тучи прохладных брызг, рванули всадников дальше – прямо в тыл противника, что и решило исход сражения. Кирасиры загнали скопище татар в глубокую низину, где они сидели, как волки в яме, отстреливаясь из луков». (Там же. С. 339.)
«Потемкин надеялся, что Рябая Могила сделает его кавалером георгиевским. Но Румянцев обошел молодца в награде, и Григорий Александрович не удержался – обиду свою открыто высказал:
– Неужто мне едино аннинским орденом гордиться?
На что Румянцев отвечал ему – жестко:
– Честный воин и без орденов должен быть гордым!» (Там же. С. 400.)
С той же поразительной легковесностью популярный автор рассказывает о событиях Кагула. «Гром и молнии Кагула» – так называется одна из глав романа Пикуля. Но и здесь все та же легкость «кисти» необыкновенная…
«Румянцев, повстречав Потемкина, вдруг озлобленно сказал, что отдаст его под суд:
– И не посмотрю, что вы при дворе отплясывали!
– За что под суд? – обомлел Потемкин». (Там же. С. 417.)
Все это и дальнейшее ничуть не соответствует действительности. «Из-за полога шатра зычно разносило рявкающий бас Румянцева:
– Что мне этот Абды-паша? Такого дурня