– Дело не в этом. То есть не только в этом. Просто… Я не представляю, что мне с ним делать. Я имею в виду… А что, если он меня укусит?
Рафф вздохнул.
– Пес не кусается, – сказал он, обращаясь к Эбби таким тоном, словно она снова была восьмилетней девочкой. – Он лапочка. Его зовут Клеппи. Это керн-терьер Исаака Абрахама. Собаку везли в клинику на усыпление. Посади его на пассажирское сиденье, довези до клиники, и Фред заберет его у тебя. Все, что я прошу, – это отвезти собаку.
Было прекрасное утро, стрелки часов показывали без десяти одиннадцать. Солнце ласково грело лицо Эбби. За портом Бэнкси-Бей мерцало море, за городом возвышались горы, окутанные легкой осенней дымкой. Автомобильные гудки и рев моторов затихли, когда Рафф наконец навел порядок на дороге.
Эбби стояла неподвижно, с собакой на руках, и слова Раффа эхом раздавались в ее голове: «Это кернтерьер Исаака Абрахама. Собаку везли в клинику на усыпление».
Она знает Исаака, или, точнее, знала его. Пожилой человек жил в миле от города, на Черной горе, куда… куда она больше никогда не приедет. Исаак умер шесть недель назад, и к Эбби в офис пару раз приходила его дочь, которая оформляла наследство. Дочь была деловой, энергичной женщиной, она детально вникала во все тонкости, касающиеся имущества отца, но о собаке не было и речи…
– Ты можешь убрать свою машину с дороги? – сказал ей Рафф. – Ты перекрываешь движение.
Она перекрывает движение? Оглянувшись вокруг, Эбби поняла, что так оно и было. Неким магическим способом Рафф переставил все машины, попавшие в аварию, к обочине дороги. Он приказывал, а люди повиновались. Таким был Рафф. Прибыло несколько эвакуаторов, но дорога уже была расчищена.
Проблем не было. Все, что ей оставалось делать, – это сесть в машину, вместе с собакой, и отправиться в ветклинику.
Но… отвезти собаку, чтобы ее усыпили?
– Пусть это сделает Генриетта, – сказала Эбби, оглядываясь в поисках леди, которая, как ей было известно, возглавляла приют для домашних животных.
– Генриетта перевозила целый грузовик с собаками, и теперь ей надо разыскивать их, – отрывисто сказал Рафф.
– Но ведь у нее есть приют…
– И что?..
– Значит, этого песика надо отправить туда. Но не усыплять же!
Лицо Раффа отвердело. Эбби знала это выражение. Жизнь у Раффа не была легкой, она тоже это знала. И если он даже не хотел чего-то делать, все равно делал то, что было нужно.
– Эбби, я знаю эту собаку, давно ее знаю. – Тон его вдруг стал ледяным. – Я привез этого пса в приют для животных в тот день, когда умер Исаак. Дочь не захотела взять собаку к себе, и никто не захотел. Единственный человек, который любит этого пса, – это садовник Исаака, но Лайонел теперь снимает жилье, и он не может взять собаку к себе. Приют же переполнен животными. Клеппи жил там шесть положенных недель, и в приюте его больше не могут держать. Фред ждет. Инъекция не будет болезненной. Все произойдет очень быстро. Не раздумывай, Эбби. Отвези его, и я жду тебя в суде.
–