Память о блокаде. Свидетельства очевидцев и историческое сознание общества: Материалы и исследования. Сборник статей. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Сборник статей
Издательство:
Серия: Новые материалы и исследования по истории русской культуры
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 2010
isbn: 978-5-98379-140-4
Скачать книгу
текста интервью). Мы пошли на этот шаг, поскольку не можем гарантировать, что упоминаемые лица не узнают здесь как себя, так и саму рассказчицу.

      Виктория Календарова

      Интервью с Николаем Викторовичем

      Интервьюер: Итак, сегодня 21 мая 2002 года. Мы находимся в Центре устной истории… Мой собеседник – Николай Викторович. Итак, расскажите, пожалуйста, для начала о себе: кто ваши родители, когда вы родились – о своей жизни.

      Информант: Родился 5 августа 1932 года в городе Красногвардейске Ленинградской области. Так в то время называлась Гатчина – Красногвардейск. Вот. Почему там родился? Очень просто: мама выехала на дачу, и получилось так, что я[1] там вот на даче и родился. Хотя я всю жизнь прожил в Ленинграде. Правда, месяцев, наверное, восемь был в Москве. Мама у меня тоже некоторое время жила в Москве. И вот она меня взяла с собой, но я к ней, к московской жизни, так и не мог привыкнуть. Было это в 38-м году, все-таки мне уже шесть лет было. Седьмой год шел. Я очень хорошо помню. После Ленинграда московская жизнь мне что-то не понравилась. А так вот я… Сначала жил на 10-й Советской улице. А потом в 39-м году мои родители поменялись, и мы переехали на Большую Московскую[2]. Жили мы вместе с бабушкой и дедушкой вместе. Вообще, корни мои очень интересно уходят в пригороды Ленинграда. По маме вот эти корни уходят в село Рыбацкое. Там родители моей бабушки – ее мамы – вот они родом оттуда, из села Рыбацкого. А по отцу корни уходят в Удельную.

      Интервьюер: Уже не пригороды.

      Информант: Вот теперь это все в городе. И, к сожалению, не сохранились дома ни в Рыбацком, ни в Удельной. Моих предков. Вернее, не предков, а родственников предков. Вот. А я вот, таким образом, значит, считаю себя коренным ленинградцем. До войны я успел начать учиться в школе. Школа № 300 на углу Большой и Малой Московской. Она до сих пор существует, эта школа. Окончил первый класс на одни «отлично», но почему-то похвальной грамоты не дали. Не знаю, наверное, просто первоклассникам не давали. И после окончания мы с мамой уехали в пионерский лагерь. Под Лугу. Там есть такое озеро – Череменецкое. И вот на Череменецком озере, в старинном дворце князя Львова, был пионерский лагерь. Мама работала в этом пионерском лагере бухгалтером, и она меня, значит, соответственно, с собой взяла туда. Вот там-то 22 июня я и узнал о начале войны. Вот я многих спрашивал… Не я спрашивал, другие спрашивали – вот, действительно, вот день 22 июня – он всем врезался в память. Всем. Хотя сам по себе ведь этот день для многих он был ну ничем не примечателен. Ну вот узнали о том, что началась война. Но ведь, скажем, для ленинградцев-то, не нужно забывать, что для нас это была вторая война. Что ведь советско-финская война 39-го года – она краешком задела Ленинград. Ленинград тогда первый из всех советских городов узнал затемнение. Он уже был объявлен тогда прифронтовым городом. И было введено затемнение и все сопутствующие неприятности прифронтового города. Хотя бед мы тогда, конечно, никаких не испытали.


<p>1</p>

Информант родился в 1932 году. Во время блокады жил с матерью, бабушкой и дедом на Большой Московской улице. Награжден медалью «За оборону Ленинграда», принимает активное участие в работе общества блокадников. Интервью проходило в Центре устной истории ЕУ СПб. 21 мая 2002 года. Общая продолжительность аудиозаписи интервью – 248 минут. Интервьюировала И. Гусинцева. Архив Центра устной истории ЕУ СПб. Интервью № 0101022. Имя и отчество информанта изменены.

<p>2</p>

В полном тексте интервью назван полный адрес информанта.