Еве нравилось тренировать свой ум при каждом удобном случае, рассматривая вещи под разными углами, анализируя и пытаясь найти ключики к самым мудреным замочкам. До того, как они с Рорком поженились, Ева ни разу не была в театре, очень редко смотрела видео и еще реже позволяла своей подруге Мэвис затащить ее в кино. И сейчас живая игра актеров захватила ее. Сидя в темном зале и наблюдая за развитием событий на сцене, она начинала чувствовать себя участницей происходящего. Причем без всякой ответственности. Глупая богатая вдова, которая позволила проходимцу размозжить ей голову, не ждала помощи от лейтенанта Евы Даллас, поэтому теперешнее «расследование» превращалось в захватывающую игру.
Если все сложится так, как хочется Рорку, – а иначе просто не бывает, – эта богатая вдова будет умирать шесть раз в неделю по вечерам и два – во время утренних спектаклей. Причем продолжаться это будет несколько месяцев – на потеху «детективам», сидящим в креслах согласно купленным билетам.
– Не стоит он того, – пробормотала Ева. Пьеса настолько захватила ее, что она искренне негодовала на персонажей, которые были ей не по душе. – Кристина жертвует собой, разыгрывает перед присяжными спектакль, чтобы они увидели в ней хищницу, бессердечную суку. И все для того, чтобы выгородить его. Потому что она его любит. А он просто дешевка!
– Но ты же сама сказала, что она предала его, – откликнулся Рорк.
– Это только кажется, – отмахнулась Ева. – На самом деле, прикинувшись злодейкой, она перевела все стрелки на себя. На кого смотрят сейчас присяжные? На нее. Она оказалась в центре внимания, а о нем все уже забыли. Здорово у нее голова работает! Только вот ради кого? Ради этого ничтожества? Неужели она сама еще этого не поняла?
– Подождем – увидим.
– Ну скажи, я права?
Рорк наклонился и поцеловал жену в щеку.
– Нет.
– Нет? Я не права?!
– Нет, я не скажу тебе. А ты помолчи, иначе пропустишь что-нибудь важное.
Ева бросила на мужа сердитый взгляд, но все же послушалась и продолжала смотреть спектакль молча. Когда присяжные признали подсудимого невиновным, она возмущенно закатила глаза. Ну и олухи! Значит, присяжные – дураки не только в реальной жизни, но и в пьесах. Если бы вместо этих двенадцати простофиль в жюри присяжных посадить двенадцать полицейских, они прищучили бы этого мерзавца в два счета!
Только Ева хотела высказать все это Рорку, как вдруг заметила, что на сцене Кристина Воул пробирается через толпу «зрителей», жаждавших ее крови, обратно – в почти уже опустевший зал суда. Ева удовлетворенно кивнула, когда Кристина призналась барристеру в том, что солгала суду.
– Она знала, что он виновен! Я так и думала. Знала и лгала, чтобы выгородить его. Дурочка! А он теперь почистит перышки и снова начнет доить ее, вот увидишь.
Услышав смех Рорка, Ева с негодованием повернулась к нему.
– Что тут смешного?
– Просто я подумал, что вы с Агатой Кристи составили бы прекрасный