– Ты хочешь, чтобы я спросил повторно? – вновь раздался рев отца.
Я поднял на него глаза. Дрожь куда-то исчезла. Внутри себя я ощущал спокойствие, именно ту безмятежность, которая сопровождала меня на недавней прогулке. До сей минуты я хотел солгать, выдумать любую уместную ложь, но вдруг передумал. Уверенность отразилась в моих глазах, а за ней последовал четкий и абсолютно спокойный ответ:
– Я был в парке, прохаживался по широким дорожкам вдоль пронзительно-ярких зеленых деревьев, вдыхал ароматы лета. Это было будто впервые, немыслимо… – на моем лице показалась воодушевленная улыбка. – Затем я направился в город. Иногда полезно ходить пешком, многое начинаешь замечать. В отсутствии спешки и гула мотора твоей машины Чикаго открылся мне с совершенной новой стороны. Если бы не сильный голод, я бы с удовольствием задержался на час или два.
Мое откровение повергло отца сперва в ступор, а после – в шок. Да, без сомнений, он был ошеломлен до потери речи. Впрочем, и я был от самого себя в некотором потрясении. Что это было? Мне на мгновение показалось, что настоящий Я спрятался за спиной другого человека – свободного и бесстрашного, совсем незнакомого, и эта речь принадлежала ему.
– Ты пьян, или же солнце выпалило из твоей головы весь мозг?
– Нет, папа, со мной все в полном порядке и даже лучше!
– Годы… Долгие годы моих упорных трудов!.. И к чему все? Чтобы теперь лицезреть твою довольную, нахальную ухмылку? – от его яростного крика задрожали стены.
– Я не сделал ничего дурного, ничего, что имело бы почву для осуждения!
– Разве? Ты бросил все дела, оставил подготовку к колледжу и ушел гулять без моего позволения! Ты что, забыл наши законы?
– У меня сегодня день рождения! День рождения! – в недоуменном крике повторил я. – Ты хоть помнишь об этом? Я твой сын!
– Нет! Ты мое наказание! Моя самая большая ошибка! И сейчас я сотру с твоего лица эту дерзость!
Он в ярости ринулся ко мне и со всей силы замахнулся, но я успел схватить его за руку и избежал удара.
– Да ты вконец обнаглел! – его попытка ударить меня возобновилась.
Словно сумасшедший, отец схватил тяжелый старинный канделябр. Я не успел сделать в сторону и шага, лишь только пригнулся и накрыл голову руками.
– Господи, мистер Моррэс! – в ужасе закричала Бетти.
Ее внезапное появление и пронзительный крик, должно быть, спасли мне жизнь. Рука этого «монстра» затормозила в нескольких дюймах от меня. Он отстранился назад и швырнул канделябр в сторону.
– Раз уж Вам так жаль это существо, тогда впредь Вы лично будете нести ответственность за его поступки!
– Конечно, мистер Моррэс! – Бетти пробралась